Чарли Имперанте проводил Бренду и Альберта до самолета и вернулся на виллу в Хай-Пойнте.

– Ты тоже уходишь? – спросил у него Джо.

– Праздник ведь кончился.

– Хороший праздник, правда?

– Великолепный, волшебный, – польстил ему Чарли, зная, что Ла Манна обожает комплименты.

– Праздник получился на славу. О нем еще долго будут говорить, – сказал Джо, пожимая на прощание руку Имперанте.

– Ты – великий человек, Джо, – ответил Чарли.

– В твоих устах такой комплимент – бесценен.

Ла Манна тяжелым шагом вернулся на виллу и поднялся на второй этаж. Сегодня он слишком много ел и пил, слишком много говорил и излишне радовался собственным успехам. Теперь у него болела голова, во рту чувствовалась горечь, а все тело ныло от усталости. Не так должен был бы чувствовать себя победитель в день праздника. Надо поспать несколько часов, и жизненные силы вернутся к нему! В полдень Джо обязательно должен быть в форме. В двенадцать, в соответствии с договором, подписанным доверенными лицами Ла Манны и Лателлы, собственность семьи Фрэнка перейдет к клану Ла Манна. Но мысль об обретенном могуществе, могуществе практически безграничном, не радовала Джо. Может, к этому удастся привыкнуть понемногу, постепенно.

Джо добрался до спальни и начал раздеваться. Он остался один на огромной вилле. Погасли огни праздника, дом и парк погрузились в темноту и тишину. Ла Манна насвистывал старый грустный вальсок, напоминавший ему трудное детство и бурные годы молодости.

Он избегал смотреть в зеркало, чтобы не оказаться один на один с собственным отражением.

Никогда не был он таким всесильным и одновременно таким слабым.

Раздевшись, Джо отправился в ванну, поднял крышку унитаза и не без трудностей облегчился. Он высунулся в окно и бросил последний взгляд на парк, объятый тревожной тишиной. Такая же тревога поселилась в сердце Джо.

Он отошел от окна и, направившись в спальню, снова задел ногой кабель. Не устояв, Джо рухнул на пол, больно ударившись правым плечом о выступ биде. Ему послышалось, что хрустнула кость, но никакой боли он не почувствовал, словно падал он под наркозом. Может, ничего и не сломалось. Джо попытался встать, но не смог. Неожиданно он улыбнулся, вспомнив, что споткнуться – плохая примета.

В небе сверкнула молния, вдалеке пророкотал гром. Легкий свежий ветер доносил аромат моря. Джо вспомнил о своем сыне, который летел над океаном навстречу последней надежде. Потом Джо увидел, как голубая искра пробежала от черного ящика по кабелю, за который он запнулся, к электрической розетке. Но это длилось лишь долю секунды, потому что небо и земля с безумным грохотом раскололись пополам. Великолепная вилла в Хай-Пойнте взлетела на воздух, рассыпавшись на тысячи мелких пылающих обломков. Взрыв слышали за много километров вокруг. Джо Ла Манна и его дом перестали существовать.

Чарли Имперанте наблюдал с холма мощный взрыв и последовавший за ним моментально занявшийся пожар. Он снял очки, аккуратно протер стекла и снова водрузил очки на нос. Потом, оглянувшись на огонь, сел в свою машину и отправился в Нью-Йорк. Его обогнала «Феррари», и Шон Мак-Лири, что сидел за рулем, приветственно махнул Чарли рукой. Потом ирландец нажал на акселератор, и «Феррари» исчезла за поворотом.

Глава 27

Фрэнк Лателла с сыном прошли через виноградники и направились по каменистой тропе, что вела к горе Иничи. Нежные рассветные лучи освещали мрачные склоны горы, окрашивая их в розовый цвет. Камешки сыпались у них из-под ног. Воздух был еще по-ночному прохладен. Пройдет несколько часов, и палящее солнце раскалит гору, долину и тропу.

Время от времени Неарко с интересом поглядывал на отца, но лицо старика оставалось непроницаемым.