— Нет, дорогуша, — Володя скорчил кислую физиономию. — Наш славный архитектор, то бишь Святослав свет Геннадьевич, воспылал новой идеей перереконструкции заброшенного Дворца пионеров под ведомственную базу отдыха для пенсионеров, отличившихся когда-то в борьбе за дело партии. Не знаю, как ему это удается, но он сумел убедить шефа, что это рентабельно. Ну а поскольку никто лучше тебя из дерьма конфетку не сделает, проект лежит на твоем рабочем столе…

— Чтобы его… — Она в сердцах чертыхнулась и в который раз пожалела о том, что несколько лет назад приняла приглашение на работу.

— А вот не надо было себя зарекомендовывать специалистом в области перереконструкции и перепланировки, дорогуша, — удовлетворенно потер руки Володя, всегда ей завидовавший. — Теперь-то что? Теперь вкалывай.

— Сроки? — поинтересовалась она, усаживаясь на свое место и пиная сумку под стул.

— Как всегда, милая, как всегда…

Как это случалось и прежде, минутами триумфа Володя мог наслаждаться бесконечно. Сладко жмурясь, отпускал никому не нужные шуточки и всячески препятствовал процессу мыслительной активности. Но по мере того, как Лариса продолжала корпеть над проектом, трудилась на тернистом и не слишком благодарном поприще, воплощая взбалмошные идеи Святослава Геннадьевича в жизнь, энтузиазм закоренелого завистника постепенно иссякал, и к моменту завершения ею работы Володя выдыхался. Тут же начинались подношения букетов, поздравления, приглашения в театры, а однажды она едва не свалилась со стула, услышав предложение руки и сердца. Но сейчас, судя по наваленной горе бумаг, подарки Володе придется дарить не скоро…

— Кстати, а почему ты опоздала? — отвлек он ее от изучения сметы. — С твоей-то пунктуальностью… И эти полукружья под глазами. Ты не больна?

Ей показалось, или в его голосе действительно прозвучала надежда?

— Нет, все в порядке, — защелкала Лариса клавишами калькулятора, автоматически включая компьютер. — Просто плохо спала.

— Почему? — Коллега привстал со своего места, едва не задев ее локтем, благо расстояние между столами было в полметра.

— А почему, собственно, тебя это интересует? — Она все же подняла на него взгляд и попристальнее вгляделась в его бегающие глазки. — Ты что, ревнуешь?

— Вот еще! — фыркнул Володя, рухнув всем телом на свой стул. — Просто звонили тут, интересовались…

— Кто же? — как можно ровнее спросила она, стараясь не обращать внимания на отвратительное чувство холода в области желудка. — Шеф?

— Нет. Не знаю. Позвонили, не представились, пригласили к аппарату. Я сказал, что ты опаздываешь.

— И все?

— Все, а что же еще? А почему ты все-таки опоздала?

— Автобуса не было, — буркнула она и вновь уткнулась в бумаги.

— Ты чего, Ларис, правда больна? Какой автобус, если у тебя машина? — Изумление Володи на сей раз было неподдельным.

— Так я вчера еле до подъезда дотащилась. Бак пустой. Забыла заправиться.

Как бы мимоходом принялась она излагать ему наскоро придуманную байку, бесцельно тыча подрагивающими пальцами в клавиатуру компьютера. Не могла же она признаться ему сейчас в том, что, выйдя из подъезда на улицу и увидев сидящего в вальяжной позе шпика, напрочь забыла о том, что у нее есть машина…

День пролетел на удивление быстро. Уйдя с головой в работу, Лариса ухитрилась пропустить время обеденного перерыва, чем вызвала неудовольствие коллеги.