|
храм уже был завершен, а в 1292 г. — расписан фресковой живописью. Об этом позаботился тверской владыка Андрей, нанявший лучших художников и иконописцев. В 1297 г. освящена церковь Афанасия и срублен город Зубков. Во время пожара в Твери в 1298 г. сообщается, что «сгорело немало именья — золота и серебра, ружья, порть». «Обстоятельство или факт, что уже в XIII в. в Твери оказалась нужда в каменном соборном храме и что там нашлись мастера, которые сумели его выстроить, тогда как в других городах, как известно, даже в позднейшее время не умели сами строить каменных храмов и обращались к чужим мастерам, — весьма замечательный и показывающий, как высоко уже в это время стояла Тверь в культурном отношении».
Восстановлению культуры Твери способствовали и старые центры просвещения, каким был Отрочь монастырь, ставший центром переписки книг и литературной деятельности, а также и установление в 1271 г. епископской кафедры. Первый тверской епископ Симон был одним из образованнейших людей своего времени. По словам летописи, он был «добродетелен и учителей и силен в книгах божественного писания... и честен, и смыслен зело...». Важным фактом в истории культуры Твери было начало тверского летописания, которое А.И. Насонов относит к 1285 г. Тверь возвышалась одновременно с Москвой, и порою масштабы строительной деятельности в Твери были более значительными, чем в Москве. Искусство Москвы второй половины XIII в. почти ничем не представлено, за исключением немногочисленных археологических находок. Последние трудно расчленить с домонгольским XIII в. Все, что известно от этого времени, относится к типичному городскому ремеслу, знакомому по раскопкам в Киеве, Чернигове, Старой Рязани, Смоленске. Археологические наблюдения в Московском Кремле представляют интерес прежде всего потому, что они констатируют следующий факт: после сожжения Москвы Батыем в 1237 г. нет никакого перерыва в напластовании культурного слоя. Москва тотчас же отстраивается после погрома, ио-видимому, привлекая к себе беженцев из других мест Вла-димиро-Суздальской земли, а возможно, и киевщины. Изыскания выяснили очень важное обстоятельство — более древнюю дату начала в Москве каменного строительства, относимую к 80-м годам XIII в. Это чрезвычайно интересное открытие проливает свет на взаимоотношения Москвы с Тве-рыо. Соперничество двух возвышающихся одновременно центров на окраине Владимиро-Суздальской земли выражалось не только в делах политических, но и в храмовом строительстве, в создании собственного летописания, памятников письменности, живописи и прикладного искусства. Время создателя династии московских великих князей Даниила Александровича, известное до сих пор только по письменным источникам, теперь приобретает источники археологические. Выводы историков о том, что культура Москвы опиралась прежде всего на владимиро-суздальское художественное наследство времен Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо, а следовательно, на культурные богатства Киевской Руси, приобретают все новые доказательства в исследованиях историков культуры и археологов. XIII в. был переломной эпохой в русской культуре, когда рождалось новое осмысление образов, народный характер их истолкования. Это было связано не только с установлением татаро-монгольского ига, ио и с тем культурно-историческим процессом, который охватил всю Западную Европу на пороге Возрождения, принесшего новые гуманистические идеи. В русском прикладном искусстве они особенно ярко сказались в последней четверти XIV — начале XV в. Москва и Новгород находились в этот период в общем русле западной и южнославянской культуры, воспринявшей богатое наследие Византии. И мы не видим в русском прикладном искусстве тех прямых «заимствований» и «влияний», которые бы ставили это искусство как бы па второе, подчиненное место. «Заимствования» и «влияния» могли быть только двусторонними. |
