Внезапно она остановилась. В первое мгновение она могла только смотреть. Потом одной рукой схватилась за нагрудный крест. Ее девушки, хорошо выученные, отошли за пределы слышимости.

Из лощины, прихрамывая, вышел сэр Монтбелл. Он был в изысканном наряде, и только его меч у пояса напоминал о шедшей войне. Костыль, на который он опирался, не гармонировал с грацией, с которой он снял для поклона свою, украшенную плюмажем, шляпу.

Ах, воскликнул он, это место превратилось в Аркадию, а старик Хоб, пасущий стадо свиней, которого я только что встретил это языческий Аполлон, играющий гимн великой волшебнице Венере…

Что это? в синих глазах миледи была тревога. Разве флот вернулся?

Нет, сэр Оливер пожал плечами. Проклятая вчерашняя неосторожность. Я разбился, играл в мяч и споткнулся. Подвернулась лодыжка, и я теперь так слаб, что совершенно бесполезен в битве. По необходимости, я передал свои обязанности юному Хафу Торну и в самолете прилетел сюда. Теперь придется ждать выздоровления, а потом искать корабль и джарского пилота, чтобы присоединиться к товарищам.

Катрин отчаянно пыталась заговорить:

В… своих уроках языка… Бранитар упоминал, что звездный народ владеет м… медицинским искусством, она вспыхнула, как пламя. Их приборы заглядывают даже внутрь человеческого тела, и они впрыскивают лекарства, которые залечивают любые раны за считанные дни…

Я думал об этом. Я, конечно, не хочу быть увальнем на войне. Но потом я вспомнил прямой приказ моего господина, что мы не должны разубеждать своих союзников в том, что мы не менее искусны, чем они. Поэтому я не решился просить помощи у их врачей, продолжал он. Я сказал, что остаюсь для завершения некоторых дел, а костыль ношу, как наказание за грехи. Когда же природа излечит меня, я отправлюсь. Но, по правде говоря, это разобьет мне сердце. Ведь я покину вас.

Сэр Роже знает?

Он кивнул, и они торопливо сменили тему. Но этот кивок был отчаянной ложью. Сэр Роже не знал. Никто не осмелился сказать ему. Я мог бы сказать, сэр Роже не ударил бы человека в рясе, но я и сам этого не знал. Поскольку барон в эти дни избегал общества сэра Оливера и у него было над чем поломать голову, то он и не думал о нем. Полагаю, что в глубине души он и не хотел об этом думать.

Повредил ли сэр Оливер лодыжку на самом деле, я не могу сказать. Но если и так, то это весьма странное совпадение. Я сомневаюсь, планировал ли он свое предательство заранее. Скорее, он хотел продолжить свои переговоры с Бранитаром и посмотреть, что из этого выйдет.

Смеясь, сэр Оливер приблизился к Катрин.

Но сейчас, сказал он, я благословляю этот случай…

Вся дрожа, она смотрела в сторону.

Почему?

Думаю, вы знаете…

Он взял ее за руку, но она отдернула ее.

Прошу вас, помните, мой муж на войне.

Не оскорбляйте меня, воскликнул он. Я скорее умру, чем опозорю вас.

Я никогда не подозревала в вас такого галантного рыцаря.

И это все? Я только галантен? Забавен и галантен? Шут, развлекающий вас в момент усталости? Но лучше быть дураком, чем возлюбленным Венеры. Позвольте мне развлечь вас… и своим чистым голосом он стал петь рондо в ее честь.

Нет, Катрин отодвинулась от него, как самка оленя, убегающая от охотника. Я… дала обет…

В государстве любви есть лишь один обет сама любовь.

Я должна думать о детях, взмолилась леди Катрин, и заходящее солнце осветило ее волосы.

Конечно, миледи. Я часто качал Роберта и маленькую Матильду на коленях. Надеюсь, с Божьей помощью, делать это вновь.

Она умоляюще взглянула ему в лицо и спросила:

Что вы хотите этим сказать?

Ох… нет! Он посмотрел на лепечущий лес, листва которого ни формой, ни цветом нисколько не напоминала земную. Я не хочу неверности.

Но дети! на этот раз она схватила сэра Оливера за руку. Во имя Христа, Оливер, если вы что‑нибудь знаете, говорите!

Он повернулся к ней.