К Сретению мы переместились на юг, в Ла Реоль на берегах Гаронны, где Ричард заново принял присягу у гасконских сеньоров. Запланированные переговоры, касавшиеся намерения короля жениться на Беренгарии, дочери Санчо Шестого Наваррского, не состоялись по причине снегопада, засыпавшего перевалы в Пиренейских горах, но начало было положено в виде отправленного с кораблем письма. Из Ла Реоля мы прибыли сюда, в Нонанкур. Это случилось два дня назад. Ричард созвал большое собрание, на котором присутствовали его мать, королева Алиенора, братья Жоффруа и Джон, Уильям Лоншан, Гуго де Пюизе и многие другие епископы. Кого тут только не было. Большой зал набился битком. Не прошло и часа, как я стал свидетелем свары между двумя юстициарами, – опасения Ричарда насчет их совместного правления Англией были далеко не беспочвенными.

Пробираясь между слугами, мывшими в чанах кастрюли и сковороды, мы направлялись к печам. Мы тут примелькались, поскольку частенько наведывались за свежим хлебом или пирогами. Я обеспечил нам радушный прием, раздавая главным поварам по нескольку серебряных пенни в каждый приход. Разжившись цыплятами и выпечкой с изюмом, мы расположились в сторонке, у дверей, и, принявшись за еду, стали смотреть на дождь.

По лестнице спустился кто то в плаще. У подножья порыв ветра на миг откинул капюшон, обнажив квадратную башку Фиц Алдельма. Вместо того чтобы направиться на кухню, рыцарь нырнул ко входу в помещение, расположенному в цокольном этаже под большим залом. Там располагались кладовые для провизии и вина, хранилища, а также камеры для заключенных. Было странно, что Фиц Алдельм вышел на улицу, рискуя промокнуть. В цокольный этаж можно было спуститься по внутренней лестнице из зала. Я поделился своим наблюдением с Филипом, и тот согласился со мной.

– Я пойду и посмотрю, – предложил он.

Тронутый – Филип считал Фиц Алдельма врагом только потому, что тот был врагом мне, – я с благодарностью пожал ему руку.

– Если бы он заметил меня, то понял бы, что я шпионю, – сказал я.

– А у меня, оруженосца, есть множество причин оказаться там, – ответил Филип, подмигнув. Быстренько дожевав последний кусок пирога, он выскочил под дождь.

Прошло немного времени, и туча, превратившая замковый двор в скопление луж, истощилась. Держась поближе к стене, я сумел добраться до лестницы, не замочив ног. В расположенном неподалеку аббатстве колокола отзвонили третий час . Я стал подниматься, перепрыгивая через две три ступеньки. До начала созванного Ричардом собрания оставалось еще много дел, напрочь заставивших меня забыть про Фиц Алдельма и его козни.

Большой зал был очищен от мебели, все столы слуги сдвинули к стенам, кроме одного, длинного, в середине комнаты. Подушки на скамьях указывали на то, что членам королевского двора и епископам не по вкусу сидеть на твердых досках. Выложенный плитами пол был устлан свежим тростником и душистыми травами. В большом очаге пылал огонь, и сидящим поблизости от него было тепло, даже чересчур. Расположившиеся в отдалении стали добычей сквозняков. Ветер рвал с окон закрытые ставни, а всякий раз, когда дверь в конце зала открывалась, внутрь врывался поток холодного воздуха.

Собрались почти все. Место Ричарда пустовало: он расхаживал по залу вместе с Генрихом Блуаским, графом Шампанским – светловолосым юношей, который находился в сложном положении, приходясь племянником одновременно Ричарду и Филиппу Капету.