Даже звук шагов на входе в комнату не заставил меня поднять голову. Это Рис, мелькнула неясная мысль, а быть может, жандарм Ришар де Дрюн, еще один мой приятель и товарищ по оружию. Сейчас начнет меня подначивать, как поступил бы и Филип, если бы вошел. Оруженосец Ричарда – некогда в этом звании состоял и я, – Филип был самым близким из моих друзей, с которым я делился почти всем. Я подумал, не рассказать ли про Саутгемптон, но, представив его ужас и отвращение, решил, что не стоит. Убийство Генри останется мрачной тайной, моей и Риса.

– Снова выпил лишнего, да?

Раздался тихий смех.

Удивленный – Беатриса нечасто заглядывала одна в мою комнату, ибо показаться здесь без компаньонки значило поставить под удар свою репутацию, – я вскинул голову:

– Госпожа. – Я утер губы и попытался улыбнуться. – Всего один кубок сверх меры, быть может.

Обладательница каштановых волос, пышной фигуры и очаровательной улыбки, Беатриса была служанкой одной из придворных дам Алиеноры. Я начал ухаживать за ней двумя годами раньше. Вопреки долгим разлукам, так как она неотлучно состояла при своей госпоже, а я – при короле, наша страсть каждый раз вспыхивала заново в миг встречи. Во время тайных свиданий в конюшнях или съемных комнатах над тавернами мы занимались всем, только не возлежали друг с другом как мужчина и женщина. Эту последнюю преграду Беатриса отказывалась переступить.

– Вот когда мы поженимся, Руфус… – взяла в привычку говорить она.

Она старалась встретиться со мной взглядом, и я, да простит меня Господь, нашептывал ей на ушко, что вот мы станем мужем и женой и тогда…

– Руфус?

Погрузившись в свои мысли, я не слышал ни слова.

– Госпожа?

– Руфус! – Она притопнула ножкой. Обычно я находил это ее телодвижение привлекательным, но сейчас оно казалось капризом. – Ты не в том состоянии, чтобы разговаривать о серьезных вещах.

Ее тон напомнил о том, что в последние месяцы мы частенько ссорились. Беатриса становилась одержима замужеством, я же, осознав то печальное обстоятельство, что она – не женщина моей мечты, под любым удобным предлогом уклонялся от брачных уз.

Я сел и придал лицу серьезное выражение.

– В состоянии, госпожа. Прошу простить меня.

– Я говорила, что ты скоро уезжаешь, – сказала она, смягчившись. – В Святую землю.

К моему облегчению, тошнота отступала.

– Самое позднее – весной, а может, и раньше.

Король утверждал, что намерен встретиться с Филиппом Французским в конце года, обсудить с ним будущее путешествие в Утремер и многое другое. Как только мы доберемся до Нормандии, назад в Англию пути не будет. И было крайне маловероятно, что королева Алиенора поедет с нами.

– Я не увижу тебя по меньшей мере год, а то и больше.

В голосе ее звучала печаль, отозвавшаяся в моем сердце.

– Это верно, госпожа.

– У нас есть еще время для помолвки и свадьбы, – продолжила она лукаво. – Став мужем и женой, мы сможем наконец познать друг друга.

– Мы сможем… – проговорил я заплетающимся языком и глядел осоловелыми глазами. Смотреть на нее было приятно, но властная нотка в ее голосе мне не понравилась.

– Как думаешь, король придет? – спросила она.

– Придет? – Я до сих пор туго соображал. – Куда?

– На нашу свадьбу!

Господи Иисусе, подумал я. Мне и раньше приходила мысль, что она больше ценит мою близость к королю и положение при дворе, чем наши отношения.