— Что еще?

— Мои люди напуганы. Они видели…

— Людей в волчьих шкурах?

— Тварей, — де Кёрк совсем сник. — Каждую ночь видят. И вой их злобный слышат до самого рассвета.

— Мы их тоже видели, — встрял в разговор Домаш. — И как видишь, собрат, живы и здоровы. А ты и твои чудо-витязи, прости покорно, твоя милость, полные штаны наложили, ажно пареной репой от вас на версту прет. Недостойно мужчины и рыцаря так…

— Погоди, Домаш, — я коснулся плеча роздольца. — И что, вы собираетесь сидеть в порту? Других мыслей не было?

— Я отправил корабль в Агерри с просьбой о помощи. Но пока помощь придет, нас всех перебьют.

— Значит, надо действовать, — внезапно сказала Домино. — Самим атаковать, и немедленно.

— Целую ручки милой мазель за чудесный совет, — ответил де Кёрк тоном, за который мне сильно захотелось дать ему в зубы. — Только вот где людей мне взять? С вами вместе едва полста копей наберется. А смутьянов в городе тьма-тьмущая. Порвут нас в клочья и не заметят.

— Если вы можете сидеть в порту и ждать чуда, то мы не можем, — сказал я. — Поэтому будем пробиваться к замку. Нужно спасти епископа. Я старше вас по чину, поэтому беру командование на себя. Соберите людей и будьте готовы сражаться.

* * *

Большая Портовая улица была затянута дымом — развалины подожженых мятежниками домов еще тлели. Дующий со стороны моря ветер уносил дым наверх, в сторону цитадели, но дышать все равно было тяжело. Я замотал нос и рот шарфом, посмотрел на Домино — она была спокойна.

— Не думай обо мне, — сказала она, слабо улыбнувшись. — Все будет хорошо.

— Вперед! — крикнул я.

Клин начал движение. По краям я поставил портовых стражников с большими щитами и алебардами, в голове встали мы — я, Домаш, Джарем, Ганель, де Кёрк и Домино, окруженная четырьмя конными воинами прикрытия. Внутри клина арбалетчики де Кёрка и два десятка виари под командованием капитана Орфина. Всего около семидесяти бойцов.

Семь десятков против сотен убийц, захвативших Каль.

Они показались очень скоро — сначала замелькали тени в дыму, потом раздались яростные вопли и засвистели стрелы. Арбалетчики и виари ответили дружным залпом: вопли и проклятия стали громче. Порыв ветра рассеял дым впереди, и мы увидели баррикаду из наваленных досок, бочек, повозок, мебели и больших камней высотой метра в три-четыре — она перегораживала улицу, и десятка два засевших на ней головорезов с большими луками, копьями и топорами не собирались сдаваться без боя.

Секундой спустя Домино повторила то, что я видел в самый первый день пребывания в этом мире — сорвавшийся с ее пальцев огненный шар пролетел над грязной улицей и ударился в самый центр баррикады. Полыхнула вспышка, раздался грохот, камни, доски, тлеющие тряпки посыпались на нас дождем вместе с бесформенными кровавыми клочьями, оставшимися от защитников баррикады.

— Au forter a Matra Bei! — закричал я, и мои воины подхватили этот крик.

Уцелевшие после атаки огненным шаром погромщики почти не сопротивлялись — ослепленные вспышкой, оглушенные и охваченные ужасом они начали разбегаться, едва мы ворвались в проделанную файерболлом брешь. Уйти почти никому не удалось — люди де Кёрка быстро покончили с ними. Двоих, впрочем, притащили ко мне живыми.

— Где ваш предводитель? — спросил я.

Виссинги молчали, опустив лица. Де Кёрк спешился, ухватил старшего из этой парочки за волосы, задрал ему подбородок и приставил лезвие кинжала к горлу.

— Кто ваш предводитель? — повторил я вопрос.