— И каких только тварей не сыщешь под небесами! — Я вытер меч тряпицей, которую подобрал с пола и убрал в ножны. — Что теперь, сэр Роберт?

— Теперь отдыхай. До утра еще есть время.

— Вы ничего больше не хотите мне сказать?

— Только то, что горжусь тобой, — рыцарь шагнул ко мне, протянул руку ладонью вперед, но миг спустя со вздохом опустил ее. Я понял: он хотел коснуться моей щеки, но не смог. — Скоро ты станешь гордостью Ордена, сынок. И мне это приятно.

— Орден никогда не примет меня обратно, сэр.

— Примет. У твоих недругов не будет выбора. Ты докажешь им, что доблесть и разум важнее безупречной родословной.

— Сэр, что будет со мной?

— Тебя ждет слава. Или смерть. Или забвение. Все зависит от тебя.

— Мне хотелось бы стать достойным вас, сэр Роберт.

— Похвальное желание, сынок. Но ты нашел себе не того кумира. Я всего лишь старый неудачник и….

— Нет, сэр. Вы герой, и это говорят все.

— Мертвым небезразлично, что говорят о них живые, — тут сэр Роберт слабо улыбнулся. — Титулы, богатства, страсти мы оставляем за порогом земной жизни. И только память остается в мире, который мы оставляем навсегда. Если о нас на этой земле остается добрая память, это славно. Человек не может мечтать о большем. Поэтому твои слова радуют меня. Не думай обо мне и не сожалей о моей смерти. Я ушел достойно, как и полагается воину. Матерь смилостивилась надо мной, даровала мне достойную смерть, и я желаю такой же и тебе, сынок, когда придет твой час. А теперь я должен идти. Утро близко, мое время заканчивается. Да благословит тебя Матерь, сынок!

— Прощай… отец.

Он улыбнулся еще раз и растаял в густом голубоватом тумане, наполнившим дом. Этот туман окружил меня, и я понял, что пришло время проснуться.

* * *

Всадников было десять — они были вооружены, облачены в добротные кольчужные доспехи и выглядели весьма грозно. Они встали подковой у выезда с моста на шлях, перекрыв его. Их предводитель поехал нам навстречу. Это был плечистый малый лет тридцати, эдакий красавец-блондин — гроза местных вдовушек, в сияющей на солнце кольчуге, поверх которой был наброшен соболий пелизон. Остановившись метрах в пяти от нас, парень поднял правую руку в приветственном жесте.

— Вы шевалье де Квинси? — крикнул он.

— К вашим услугам, — я положил правую ладонь на рукоять меча.

— Добро пожаловать в епископат Каль, шевалье! — Соболий пелизон склонил голову в учтивом приветствии. Впрочем, никакого радушия на его лице не читалось, оно осталось непроницаемым. — Я Венчен Друбби, кальский бейлиф. Его преосвященство епископ Ошер повелел мне встретить вас и ваших спутников и препроводить в его резиденцию.

— Как неожиданно, право слово, — сказал я. Меня удивили его слова. — Мы не предупреждали его преосвященство о своем визите.

— Не удивляйтесь, шевалье, — Бейлиф все же улыбнулся, хотя его улыбка получилась кисловатой. — Епископ получил уведомление о вас голубиной почтой из Левхада. Их величеством велено оказывать в вашей миссии всевозможное содействие и помощь. Разумеется, епископ принял это к сведению и весьма рад исполнить королевскую волю.

Так, теперь понятно. Королева Вотана подсуетилась. Что ж, замечательно. По крайней мере, вопрос с ночлегом и ужином теперь наверняка решен…

— Прекрасно, — сказал я вслух и поклонился бейлифу.