В отведенной мне комнате слуги уже разожгли камин, было тепло и довольно уютно, даже несмотря на застоявшийся в комнате сильный мышиный запах. Мэтр Ганель заметил, что я встревожен.

— Что-то не так, милорд? — спросил он.

— Скажите, Ганель, вы верите в привидения? — спросил я, бросая меч на кровать.

— Разумеется, — глаза мэтра сверкнули. — Я сам неоднократно встречался с ними повсеместно, как же мне в них не верить? Помню, в Нейфе я….

— Домаш наверняка займет лохань надолго, — перебил я его, — потому сомневаюсь, что до ужина вы успеете помыться.

— Это не существенно, — заявил Ганель. — В последний раз я мылся неделю назад и с того момента не успел особенно испачкаться.

— Похвально, — я улыбнулся. — Тогда ступайте, переоденьтесь к ужину, а я хочу побыть один.

Ганель понимающе кивнул, поклонился и ушел. Я раскинулся на кровати, глядя в потолок. Горячая ванна разморила меня, но в то же время странное происшествие в купальне не давало мне покоя. Что это было? Может, действительно, привидение, барабашка какая-нибудь? В конце концов, это другой мир, если в нем есть вампиры, то почему тут не быть призраку. В таком старинном замке ему самое место. Он тут давным-давно обитает, а я ему чем-то не глянулся….

— Ты один? — Элика вошла медленно, на ходу поправляя волосы. — Как купание?

— Прекрасно. Ты тоже могла бы освежиться.

— Я уже, — тут эльфка лукаво улыбнулась. — Ничего необычного с тобой в купальне не случилось?

— Что?

Элика расхохоталась. Видимо, ее очень позабавил мой огорошенный вид.

— Прости, Эвальд, это была я, — сказала она. — Но я сделала это не для того, чтобы поиздеваться над тобой. Ты должен помнить, что персекьютор не может расслабляться ни на миг. Даже в ванной, даже в постели с женщиной. Расслабленность может стоить тебе жизни.

— Дьявол, но я тебя не видел!

— Конечно. Покров Невидимости очень хорошее заклинание.

— Так, — я понял, что Элика наверняка видела, как я бегал вокруг лохани, голый, в мыльной пене и с мечом. Уши мои загорелись. — Никогда так больше не делай, поняла?

— Я хочу с тобой поговорить, пока мы одни, — Элика закрыла дверь, подошла ближе. — Тут творится что-то странное. В этом замке пахнет смертью.

— Я чувствую только запах мышей.

— Епископ упомянул имя Бодина. Пару лет назад я слышала это имя. Охранительная Ложа расследовала дело магов-диссидентов, которым долгое время удавалось скрываться от инквизиции. В конце концов, их схватили. У магов нашли кое-какие чернокнижные тексты — копии, сделанные с оригиналов, хранившихся в архиве Ложи. Так вот, следствие вел как раз Бодин. Странно, что он оказался в Кале именно в то время, когда сюда приехали мы.

— Ну и что?

— Среди текстов, что были у этих магов, была очень редкая рукопись. Точнее копия рукописи, которая существует в единственном экземпляре. Она называется «Об истинной природе Зверя». Только высшие иерархи Ложи имеют к ней доступ, поэтому совершенно непонятно, как диссиденты могли снять с манускрипта полную копию. Книга была написана уже после того, как покинувшие Ростиан магистры-чернокнижники основали свое государство в Земле Суль. Возможно, что разоблаченные инквизицией маги работали на сулийцев.

— Не вижу никакой связи с Бодином.

— А ты подумай хорошенько. Могильник Третьей Эпохи в Баз-Харуме принадлежал каттирской королеве Иштар, последней жене Зверя. Монета из него снова оказалась у Субботы. Случайность? Сомневаюсь. Сэр Роберт отдал жизнь, чтобы остановить Иштар, ставшую роэллином.