— Эвальд!

— Слава Богу, жива! — Я забыл про свечи, сел рядом с ней на кровать, взял ее руку. — Натворила ты дел, лапочка.

— Он был не один, — прошептала Элика. — Они следили за ним.

— Они?

— Я не… смогла. Прости меня.

— Все хорошо. Тебе принести воды или вина?

— Нет… побудь со мной. Боги, как холодно!

Я попробовал улыбнуться ей, но улыбка у меня наверняка получилась невеселая. Тут в дверях появился Джарем.

— Мальчик приходит в себя, милорд, — отчитался он.

— Принеси вина и разожги камин, — приказал я. — И побыстрее.

— Да, милорд, — сквайра как ветром сдуло. Я накрыл магичку одеялом, после поднес руки Элики ко рту, подышал на них, чтобы согреть. На губах эльфийки появилась слабая улыбка.

— Ей повезло, — прошептала она, — а мне… нет.

— Не говори глупостей. Сейчас ты согреешься, и все будет хорошо.

— Waer`me carna ohdwynne are Laenne a`salard.

— Что ты сказала?

— Неважно. — Она вздохнула и закрыла глаза. — Проклятье, как тело болит! Он будто вывернул меня изнутри.

— Ты идиотка, — начал я, — разве можно делать такие вещи? Ты едва не угробила себя и нас всех. Трактирщик и его жена стали одержимыми, и нам пришлось их убить.

— Не злись. Лучше скажи, что любишь меня… Нет, не как Домино. Скажи, что любишь меня… как сестру.

— Элика, ты ведь не этих слов от меня ждешь.

— Хотя бы таких.

— Я на самом деле люблю тебя. Если бы не Домино…

— Все, ничего больше не говори. Не заставляй меня злиться и страдать. — Тут она посмотрела на меня, и в ее глазах заискрился знакомый мне озорной блеск. — У тебя скорбная рожа, шевалье. С такой физиономией принято стоять у одра умирающего. Не бойся, я не умру. Я живучая тварь. И со мной ты попадешь еще не в такую переделку.

* * *

Суббота был в бешенстве.

— Итак, стоило мне оставить детишек без присмотра, и они едва не запороли все дело, — сказал он, сверля меня взглядом. — Я уже не говорю про двадцать гельдеров, которые пришлось заплатить коронеру, чтобы замять всю эту историю с убитыми обывателями. Это была моя премия за папашу.

— Я возмещу тебе эти убытки. Я…

— Болван ты! — крикнул дампир и хлопнул ладонями о столешницу. — Ты не должен был позволять этой эльфийской шалаве вызывать дух умершего. Хочешь знать, что вы натворили? На Бодине была мистическая метка де Сантрая, он был его прислужником. Возможно, сам был обращенным вампиром уровня малака. Его бессмертная душа принадлежит магистрам. Вызвав его дух из бездны, вы обратили на себя внимание магистров Суль, и теперь они будут знать о каждом нашем шаге.

— Каким образом?

— Сканирующая магия и ваш дурацкий обряд, идиот. Отныне им известен запах крови эльфки. Этого достаточно, чтобы знать, где она и даже читать ее мысли. Что теперь прикажешь делать? Я уже не говорю о том, что проклятая дура сама себе подписала приговор. Инквизиция сгноит ее в темнице.

— Инквизиция ничего не узнает, если ты ей не расскажешь.

— Не расскажу, — Суббота, казалось, немного успокоился. — Нам надо убираться отсюда. Чем быстрее, тем лучше. Это место проклято.

— Элика больна. Ей нужно восстановить силы.

— Вот почему я не хотел с тобой работать, — дампир наставил на меня указательный палец.