- К чёрту твои молитвы! - Карась приподнял голову и наверное впервые в своей жизни поступил по мужски, - пистолет, - прошептал он.

- Что пистолет?

- Дай мне свой пистолет.

Савелий тут же поднял Веркин браунинг, протёр его полотенцем и сунул Карасю в руку. После этого монах приезжал рану и поднялся.

- Пойдём, - Савелий поднял с полу икону и потянул Верку за руку.

- Нет, так нельзя, нельзя же…

- Мы помолимся за него потом, а сейчас нужно уходить. И Верка, сглатывая слезы, вслед за Савелием, двинулась к выходу.

Андрес Янович снова прервал рассказ и попросил жену сделать ему чая. Он пил долго, всё время молчал и о чём то думал. Настя и Веня тихонько сидели и ждали, что будет дальше.

Наконец Веня не выдержал:

- Эта вся история?

- Почти, - ответил Андрес Янович.

- Хорошо, но напрашивается вопрос: откуда вы всё это узнали?

- Через два дня, тело Верки нашли на пустыре в Борисовичах. Кто-то задушил её. Эту смерть никак не связали с ограблением монастыря. Милиция посчитала, что убийца один из Веркиных клиентов. Его так и не нашли, так как Карася, Жилу и Мартына нашли совсем в другом месте. И именно при них нашли украденные в монастыре ценности. В ограблении монастыря обвинили именно их троих. Был суд, Карась признался в краже из монастыря и получил новый срок. Уже в камере, когда ему сообщили, что Верка мертва, Карась рассказал свою историю одному из своих сокамерников. Это был человек Архимеда, поэтому, когда он вышел из тюрьмы, то поведал эту историю мне.

- Получается Савелий убил Верку и забрал икону себе? - спросила Настя.

- Савелий был влюблён Верку. Если он и убил и ее, то сделал он это явно не из-за иконы.

- Почему вы так думаете?

Андрес Янович поднялся, спустился в свой сад, и ууе стоя среди гибискусов, спросил:

- Вы ведь приехали сюда на машине? Не желаете немного прокатиться?

- Если это нужно для дела, то разумеется, поедем куда скажете, - сказала Настя.

***

Уже смеркалось, но доехали быстро. Саня Зорин задремал на переднем сиденье, Михалыч на этот раз тоже молчал, и лишь изредка, поглядывал на садовода в заднее зеркало. Когда показались башни Кремля, Саня тут же проснулся. Белокаменные стены, высокие башни и маковки церквей. Монастырь был больше похож на крепость, нежели на место обитания смиренных иноков. Они проехали к проездным воротам и остановились. Садовод подошёл к воротам и громко постучал. Двери отворились лишь спустя полчаса, как объяснил Андрес Янович, придётся подождать окончания вечерней службы. Архимандрит Феофан оказался крепким, чернобородым мужчиной лет пятидесяти. Он был широкоплеч, но не грУзин. В его волосах местами пробивалась седина, его лицо казалось немного отрешённым, и чем то походил он на маску. Андрес Янович поклонился священнику и поцеловал ему руку.

- Вы, скорее всего, не причисляете себя к людям верующим, но я исповедую православие, поясню Садовод Насте и обратился на этот раз уже к настоятелю, - ваше преподобие. Мои друзья интересуются судьбой пропавшей иконы и хотят видеть последнего, кто держал её в руках.

Настоятель подошёл к двери, позвал кого-то рукой, что-то прошептал. Он вернулся к гостям, и ровным голосом изрёк:

- Чем же вызван ваш интерес, дети мои, к нашей бесценной святыни?

- Наш новый друг рассказал нам историю, согласно которой, икону похитил один из ваших монахов, - сказала Настя, - мы хотели бы знать, куда он мог её поддевать.

- Икона утрачена, дети мои, я боюсь что на этот раз уже навсегда. А вот и тот о ком вы говорили.

Дверь распахнулась и в комнату вошёл скрюченный мужчин в монашеском одеянии.

- Савелий подойди, не бойся, эти люди не причинят тебе вреда.

Покорно покачивая головой, вошедший приблизился на пару шагов и остановился. Его глаза казались опустошёнными и смотрели куда-то в сторону, рот был приоткрыт, по куцей, совершенно седой бородёнке, скатывалось слюна.