Расплатившись с возницей, аргиропрат Игнатий Волар неуверенной походкой направился к парням. На плече он нес тяжелую — это было сразу заметно — матерчатую суму.… Деньги. И не мало — сто золотых иперпипов — месячный доход мастерской. Да, лиходеи попросили нехилую дань. И это — только разовый взнос. Игнатий, как умный человек, хорошо все понимал — потому, подумав, и обратился за помощью в ведомство эпарха. Ну и что из того, что Герасима Кривого Рта при одном своем упоминании заставляла дорожать обывателей от Амастридской площади до церкви Апостолов? Шаек в граде Константина имелось множество — и что, каждой платить? Так никаких денег не напасешься и вообще, можно закрывать мастерскую!

Возчик тронул поводья, осторожно разворачивая повозку… Черт, куда делся тот неприметный субъект? Ага, вот он… Вышел из-за акации. Остановился. Что-то сказал вознице, наверное, прогонял. Да, так и есть: кивнув, возчик подогнал лошадей и двуколка, подпрыгивая на ухабах, быстро покатила прочь.

Ювелир оглянулся, затравленно так оглянулся, испуганно — нет, все же он был не храбрец, этот аргиропрат Игнатий Волар, хотя и хватило смелости заявить… Хотя, тут, скорее не смелость — тут прижимистость и хорошо понятное возмущение.

Ну, что ж ты! Что ж ты так ищуще шаришь глазами вокруг? Ведь договаривались же… Если бандиты не дураки… Впрочем, хорошо, что уже темнеет.

Лешка напрягся, нащупывая руками небольшой арбалет — оружие, запрещенное еще лет триста назад особым указом базилевса. Ну, это так, на всякий случай. Вообще-то сейчас все должно обойтись гладко — недаром столько готовились.

А ювелир уже подошел к парням, что-то сказал, протягивая мешок…

Они ведь должны пересчитать, должны, неужели, поверят на слово? Нет, обязательно пересчитают, обязательно… Вот, тогда и брать!

Алексей закусил губу — ну, давайте же!

Ага! Есть! Послышалось звяканье — золото высыпали прямо в песок. Вот теперь — пора!

Еле слышный свист. И все трое — Алексей, Панкратий, Иоанн — стремительно выбрались на аллею: Лешка вытащил государственный знак — золоченую бляху с двуглавым орлом, поднял над головою повыше, спрятав заряженный арбалет за спину.

— Именем императора Иоанна!

Все трое — в ярко начищенных доспехах, не в панцирях — попробуй, полежи в них в засаде — в легких кольчугах, в орленых панцирях другие — стражники — пора бы уже и им подойти.

Лешка набрал в грудь побольше воздуха, крикнул:

— Всем стоять!

Так, что было слышно на весь заброшенный парк.

Ага! И стражники, наконец, появились — услышали. Во-он бегут, гремят амуницией…

Разбойники тоже не спали — тут же вскочили на ноги. Один из парней, выхватив нож, бросился на ювелира… Лешка чуть задержался, вскидывая арбалет… Прицелился в руку… Ввухх!!! Словно пружина, с шумом расправилась стальная тетива, и вытолкнутая ею стрела пробила бандиту грудь.

Выронив нож в траву, тот захрипел и повалился прямо в объятия вскрикнувшему от ужаса аргиропрату.

Второй здоровяк бросился было бежать, за ним погнались Панкратий с Иоанном. Нагнали и завязалась драка. Разбойник, как видно, оказался ученым — резко остановившись, выкинул вперед правую руку, ударяв в скулу бегущего Иоанна. Затем, ногой, пнул второго — Панкратия — развернулся… Эх, уйдет, уйдет!

Бросив бесполезный арбалет, Алексей со всех ног бросился в погоню, чувствуя позади тяжелый топот стражников. Ну, наконец-то, сообразили… Нет, чтоб заранее рассредоточиться по всему парку, теперь бы уж точно не пришлось бегать.