Гневная речь Пророка явно приближалась к концу, и Антонов включил звук, пристально разглядывая бывшего архиепископа Ганхада, когда-то возглавлявшего фиванское министерство промышленности.

– Поэтому, язычник, – гневно заявил Пророк, – у нас нет выбора. Мы выслушаем тебя, но знай, что твой поганый повелитель Хан-Сатана не сумеет превратить нас в таких же грязных отступников, как вы сами! Возлюбленный Народ Святой Матери-Земли никогда не отречется от Нее, и недалек день, когда вы, мерзкие язычники, заплатите за свои прегрешения перед Ней! Мы…

Антонов что-то буркнул себе под нос и выключил монитор, не желая больше слушать старого придурка. Он узнал все, что ему было нужно. Теперь пусть Виннифред Тревейн внимательно ознакомится с этим бредом и извлечет из него рациональные зерна, если они там, конечно, есть! Ему было немного неудобно перекладывать на ее плечи такое тоскливое дело, но, в конце концов, кто из них адмирал флота?!

– Должен признаться, – сказал Ланту, – что у меня теплится слабая надежда.

Антонов позавидовал адмиралу первого ранга, на лице которого, после того как он лично расстрелял Пророка и его свиту, вместо прежних мучительных сомнений чаще всего блуждала мечтательная улыбка. Ктаар’Зартан также завидовал Ланту, но в то же время был очень рад за него. Хоть он сам и не присутствовал при расправе, там был его дефаргай, и орионец почти мурлыкал от удовольствия, когда фиванец по его настоянию в очередной раз излагал подробности казни. Даже Антонов удивился, увидев, как Ктаар во весь рот улыбается своему бывшему смертельному врагу. Офицеры же его штаба были от этого просто в шоке. А когда Сущевский застукал орионца за причащением фиванца к прелестям совместного распития водки, изумлению адмирала не было предела.

– Надежда? – спросил Антонов, стараясь справиться с соблазном в очередной раз поддразнить своего орионского брата по крови.

– Да! Ганхад фанатик, но не дурак. Произнося пламенные речи, он наверняка понимает безнадежность положения и, не в пример своему предшественнику, все-таки заботится о судьбе своего народа. По-моему, с ним можно договориться.

Антонов крякнул, вертя в руках стакан. Хотя он и был рад отставке Перикла Вальдека, политический хаос на прародине Земле повлек за собой уйму новых проблем. Из-за откровений Андерсона администрация президента Саканами попала в очень трудное положение. Среди либеральных прогрессистов уже поговаривали об импичменте. Они старались спасти свою шкуру, сместив президента, бывшего ставленником их же партии. В кабинете министров царила полная неразбериха. Из его довоенного состава там остался только Хамид О’Рурк. В свое время Вальдек и Саканами не поставили его в известность о секретном приказе Аурелли, а своими действиями с момента гибели миротворческого флота, особенно в качестве союзника Говарда в кабинете министров, О’Рурк заслужил всеобщее одобрение. Антонов улыбнулся, вспомнив, что уже поговаривают о том, не стоит ли О’Рурку баллотироваться на президентских выборах. Антонов был уверен только в одном: кандидатуру Саканами Хидеоши никто выдвигать не станет!

Тем временем в министерстве иностранных дел воцарился полный хаос. Его сотрудники были слишком заняты попытками усидеть в своих креслах и отбиться от нападок комиссий, созданных Законодательным собранием.