|
.. Пассажиры у вокзала нанимали извозчиков: - Трудно поверить, что я на краю света. Это и есть Светланская? Значит, ваш Невский проспект... А куда теперь заворачиваем? На Алеутскую... боже, как это все романтично! Владивосток терялся в гиблых окраинах Гнилого Угла, там же протекала и речка Объяснений, где уединялись влюбленные, чтобы, отмахиваясь от жалящих слепней, объясняться в безумной страсти. Ярко-синие воды Золотого Рога и Босфора покачивали дремлющие крейсера; под их днищами танцевали стаи креветок, сочных и вкусных, проползали на глубине жирные ленивые камбалы, а сытые крабы шевелили громадными клешнями... Владивосток - край света. Дальше ничего нету. - И уже не будет, - утверждали обыватели. *** Еще никто не помышлял о войне, и шесть нотных магазинов Владивостока имели богатый выбор для любителей музыки. Молоденький мичман Сережа Панафидин купил для своей виолончели "Листок из альбома" Брандукова, на Алеутской в магазине братьев Сенкевичей ему предложили "Souvenir de Spa" знаменитого Франсуа Серве (тоже для виолончели). - Не пожалеете, - сказали братья, - ведь это лейпцигское издание старой фирмы Брейткопфов... Кстати, господин мичман, вы ведь, кажется, с крейсера "Богатырь"? - Да, младший штурман. Почти целых полгода шли из Штеттина вокруг "шарика", пока не бросили якоря на рейде в Золотом Роге... стоим как раз напротив Гнилого Угла. - Неужели плыли со своей виолончелью? - Пришлось держать ее в платяном шкафу. Очень боялся не уберечь от сырости, особенно в Индийском океане. - Вам бы надо бывать в доме доктора Парчевского. - Простите, не извещен. Кто это? - Ну как же! Известный доктор. Человек очень богатый. Принимает клиенток под вывеской на Алеутской. Сам-то Франц Осипович не играет, но у него по субботам собирается квинтет или квартет... Кто там? Почтовый чиновник Гусев - первая скрипка. Полковник Сергеев из интендантского управления, этот больше на альте. Бывает и молодежь. - Благодарю, это интересно, - отвечал Панафидин. - Заходите к нам. Премного обяжете... Мы давно ждем новых поступлений из московской фирмы Юргенсонов! Нет, еще никто не думал о войне. В отряде крейсеров легкомысленно дурачились офицеры флота, словно одуревшие от вина и свободы, от скуки и бешеных денег. Однажды ночью они перевесили в городе вывески самых ответственных учреждений. В результате утром две роженицы с парохода, орущие благим матом, поступили на дом коменданта Владивостока, а приказы по гарнизону о неукоснительном отдании чести на улицах изучались хохочущими ординаторами в женской клинике... Николай Карлович Рейценштейн, начальник отряда крейсеров, покончил с завтраком. - Мичман Житецкий, - обратился он к адъютанту, - вы случайно не догадываетесь, кто сотворил все это? Благообразный Игорь Житецкий сделал умное лицо: - Доносчиком никогда не был. Но в ту ночь видели едущими в одной коляске мичмана Плавовского с "Рюрика" и мичмана Панафидина с "Богатыря"... С ними была и госпожа Нинина-Петипа, в которой, по слухам, всякие черти водятся. - Э-э-э, - ответил начальник. - Плазовский получил юридическое образование, и он должен бы знать, чем эта история пахнет. А госпожа Нинина-Петипа... неужели с чертями? В канцелярии штаба отряда крейсеров зазвонил телефон. |
