При взгляде на приближающегося Дэвида бархатно-карие глаза миссис А. вспыхнули материнской гордостью — он по-настоящему красивый парень, подумала она, хотя и понимала, что никогда ему об этом не скажет. В Лондоне у Дэвида все складывалось как нельзя лучше: с начала марта у него почти не было выходных, он постоянно снимал рекламные ролики или дополнительный материал для фильмов, а в последнее время — еще и короткометражку, сценаристом и режиссером в которой выступала Вэл Флемминг, одна из новых восходящих звезд киноиндустрии. После того как Дэвид отказался снимать первый фильм Вэл, чтобы поддержать в горе Никки и Спенса, он был уверен, что никто в компании Дрейка не захочет дать ему второй шанс; но, к счастью, он ошибся.

— Привет, мама, — сказал он, открывая заднюю дверцу и сваливая вещи на сиденье. — Все в норме?

— Все в норме, — заверила она его, когда он скользнул в машину на пассажирское сиденье и чмокнул ее в щеку. — Ты, наверное, встал сегодня ни свет ни заря.

— Еще бы! — Он зевнул. — Не мог же я опоздать, верно? Ну, как делишки?

Тронув машину с места, она выехала с привокзальной парковки и влилась в утренний поток транспорта.

— Делишки, в общем, ничего, — призналась она, — но все будет еще лучше, когда на следующей неделе домой вернется папа.

Дэвид подавил второй зевок.

— Держу пари, ты очень скучала по нему, — заметил он.

Конечно, она скучала.

— Очень, — призналась она, — но ему было нужно повидаться с матерью.

— И в глубине души ты вовсе не жалеешь о том, что старая калоша наконец отбросила коньки! — Он засмеялся. — Слушай, классно получилось: калоша отбросила коньки!

— Как ты можешь так говорить, — упрекнула его миссис А. — Я рада за твою бабушку, что ее душа воссоединилась с Создателем.

Дэвид усмехнулся.

— Да, точно, — кивнул он. — Ну как, папа сильно настаивал на том, чтобы ты все-таки приехала на похороны?

— Он, конечно, был бы рад, если бы я приехала, но понял, почему это невозможно.

При этих словах лицо Дэвида посерьезнело: он слишком хорошо знал, почему. По этой же причине он провел весь вторник здесь, в Бристоле, а сегодня вернулся опять.

Уткнувшись в мобильный, он начал набирать СМС.

— Просто хочу сообщить всем, что я приехал, — пояснил он. — Ты сегодня уже кого-нибудь видела?

— Только Дэнни. Он не поехал со мной на станцию, потому что ему нужно было что-то сделать на компьютере, но он пообещал к нашему приезду приготовить завтрак.

— Круто! — кивнул Дэвид. — Спасибо, что разрешила ему остаться вчера вечером.

Миссис А. улыбнулась и остановила машину на красный свет светофора. Она чувствовала, что ее сын собирается с духом, чтобы начать разговор на тему, трудную для них обоих, и не стала нарушать тишину, надеясь, что это ему поможет, хотя, по правде говоря, она предпочла бы не затрагивать этот вопрос. Однако она не хотела, чтобы он почувствовал, что лучше не посвящать ее в свою тайну.

Интуиция ее не подвела: как только светофор сменился зеленым и она направила машину на Уэллс-роуд, Дэвид сказал:

— Мама, насчет Дэна…

Миссис А. молчала, давая ему время подобрать слова; но слов он не находил, и потому она заметила:

— Он очень хороший друг, и я всегда рада, когда он приезжает и остается на ночь.