Руины Мексики, Месопотамии и Древнего Египта попрежнему хранят свои тайны. Но давайте допустим, что самая величественная и выразительная невидимая пирамида лежит в сердце всякой цивилизации, созданной человеком. А в ней – бесконечные возможности нашего самосовершенствования – маленькие глиняные кирпичики крохотных построек, и устремленные ввысь стоэтажные небоскребы… А главное, в ней – биологически заложенное в нас стремление выйти за пределы допустимого, желание совершить несовершимое и открыть неведомое…

Поезд не пропускал ни одного полустанка. Пассажиры плотно сидели на длинных скамьях, верхних бщажных полках и на полу, засыпанном шелухой земляного ореха и другим мусором. После очередной остановки мне удалось занять место Между женщиной и стариком с четками в руке и даже вытянуть ноги. Но радость былА недолгой, их пришлось поджать – рядом на пол плюхнулась молодая женщина с грудным ребенком, за ней расположились в проходе другие, тоже с детьми всех возрастов. Рано увядшая кожа лица и рук, вылинявшая одежда моих попутчиков приобрела цвет выжженной солнцем земли. Все женщины курили маленькие индийские сигареты – бири. Когда у одной ребенок закапризничал, мать выпустила на него струю табачного дыма, и тот моментально успокоился.

Наконец поезд прибыл на станцию Рампурхат. Шесть миль на автобусе до деревни Тарапитх пролетели незаметно. В тот день сюда на какой-то праздник съехалось довольно много паломников. Здесь находится храм, посвященный местной богине Таре, или, как ее ласково называют, Тарама («Мать Тара»). Он был построен из кирпича в стиле ат-чала в начале прошлого века – с двухъярусной четырехскатной кровлей и терракотовыми панелями.

В очереди у входа в храм стояло много молодых пар с детьми. В руках они держали кулечки с подношениями богине. Коща я вошла в небольшое помещение, сразу увидела ее статую почти с меня ростом, укутанную в теплую одежду. Лицо металлическое, его нижняя часть и высунутый язык покрыты красной краской. Это говорило о том? что богиня в качестве приношения принимает кровь. Когда-то к ее ногам ставили глиняный сосуд с человеческой кровью, который теперь наполняют только козьей. Люди просят богиню исполнить их желания.

Место для забоя коз находится под навесом напротив входа в храм богини. Жрец стискивает голову животного в большую металлическую вилку, закрепляет ее и отсекает ударом жертвенного ножа. В обычный день здесь таким образом режут двух-трех козочек, а в праздники – до двухсот.

Я не стала дожидаться жутковатого момента заклания животных. Купив несколько книг о Тарапитхе и фотографии местных святых, я пошла к водоему с «живой водой»? который расположен недалеко от храма.

У реки посреди небольшой рощицы находится шмашана – место кремации и кладбище. В Индии кремирование покойников считается законом для всех индусов, только сектанты боштом в Бенгалии хоронят в земле. При входе в шмашану пожилой человек предлагал за небольшую плату посторожить обувь – там ходили только босиком.

Я сразу увидела холм из человеческого пепла и древесной золы от погребального костра. На холме сидел старик и блаженно улыбался. Рядом с ним на расстеленной тряпице лежала большая берцовая кость. Чуть в стороне устроились на отдых шелудивые кладбищенские собаки. Вслед за группой индийцев я шла прямо цо холмикам могил, на которых среди деревьев стояло несколько глинобитных домиков. В стене веранды одного их них были вмазаны черепа с красными пятнами. Из этого странного жилища вышел мужчина в темно-красном одеянии с бусами из семян какого-то растения на шее. Заметив, что я с интересом разглядываю дом, пригласил войти.

Внутри дома оказалось темно и неуютно. Ни одного окна, свет проникал только через открытую дверь.