— Будь как дома, — предложил Эллиот. — Я только включу отопление и приготовлю что-нибудь горячее поесть и попить.

Он прошел к стене и повернул несколько выключателей.

— Проклятье, здесь чертовски холодно. Я, пожалуй, разожгу и камин.

Одри наблюдала, как ловко он разжег камин, и чувствовала, как с каждой секундой ее охватывает все большее напряжение. Вся недавно приобретенная ею уверенность в себя ушла в небытие. Она снова чувствовала себя неуклюжей простушкой. Она просто знала, что потерпит провал в любовном акте, что Эллиот посчитает ее такой же скучной, как и Расселл.

Она прикусила губу и прошла вперед, как будто в желании посмотреть на открывающийся вид, хотя единственное, что она могла разглядеть, было широкое пространство воды. Озеро Джиндэбайн, предположила она.

— Задвинь, пожалуйста, занавеси, — попросил он, — это поможет сохранить тепло.

Занавеси были из тяжелого черного шелка. Одри потянула за шнур и занавеси закрылись, отрезав их от внешнего мира. Сама не зная почему, Одри посмотрела на потолок.

— Да, здесь есть еще второй этаж, — подтвердил Эллиот. — Две спальни с ванными комнатами. С каждой минутой там становится теплее. Вот та дверь ведет на лестницу. Другая — в туалет. Ты, полагаю, воспользуешься им. Мне-то точно он понадобится. Но ты — первая, а когда вернешься, сядь рядом с огнем, — предложил он, кивнув на один из красных диванов, расставленных вокруг камина.

— Я оставлю стеклянную дверь открытой и приготовлю что-нибудь поесть. Хватит сосисок и кофе? Я прибегну к помощи микроволновой печи.

— Достаточно, — ответила она и поспешила в туалет. Внезапно ей он очень понадобился.

И скоро они уже сидели у потрескивающего открытого огня, ели, пили и выглядели так, словно у них не было абсолютно никаких забот.

Одри была напугана буквально до смерти. Она даже не почувствовала вкуса еды и потом не могла вспомнить ни одного своего слова в ровной, ничего не значащей беседе с Эллиотом. Она поставила тарелку на соседний столик и взяла чашку с кофе. Он тоже показался безвкусным, но она быстро выпила его большими глотками и тяжело вздохнула, когда он кончился.

Эллиот, вероятно, почувствовал ее состояние, ибо поставил свою тарелку и скользнул по дивану в ее сторону. Он взял ее пустую чашку и, слегка наклонившись, поставил ее на столик. — Хватит уже откладывать, — сказал он хриплым голосом и притянул ее к себе.

10

Прежде чем Одри могла сказать хоть слово, он уже целовал ее, подмял под себя и вдавил в мягкую кожу тяжестью своего тела. Его руки держали ее лицо, его губы страстно целовали ее. Простонав, он развел в стороны свои ноги, обхватил ими ее ноги и сильно прижался нижней частью своего тела к ней.

Одри испытала панику, ощутив очевидные свидетельства его желания меж своих бедер. По ощущению «он» был гораздо больше, чем у Расселла. Нервы задергались в ее желудке. Не обманет ли она его ожидания? И все же одновременно ее тело начало автоматически отвечать ему, его внушающему трепет желанию и изогнулось дугой навстречу ему.

Задыхаясь, он оторвал свои губы от ее рта, скатился на одну сторону, чуть не упав с дивана.

— О боже, Одри!

Она сжалась, услышав, как ей показалось, упрек в его словах. Ее охватило ощущение своей недостаточности и несостоятельности. Она была безнадежна, бесполезна, тупа!..

— Нет-нет, — нежно проговорил он и начал снова покрывать поцелуями все ее лицо. — Я вовсе не сержусь на тебя.