В пять часов дня в Брентфорде арестовали «Тигра»-Броуна. Впрочем, его допрос не принес ничего нового. Броун не знал, где сейчас Хельдер.

— Он, наверное, мечется по Лондону во всех направлениях, — предположил Гольт, — Интересно, что же мы теперь можем предпринять…

Пересаживаясь с поезда на поезд, Хельдер все дальше и дальше удалялся от столицы. Он доехал до порта Фишгуарди, чтобы тут же сесть на пароход, отправлявшийся в Ирландию, но удача, до сих пор покровительствовавшая ему, вдруг покинула своего баловня…

Рано утром Гольт был разбужен телеграммой от полицейского инспектора. Она была коротка: «Хельдер арестован в Квинстоуне».

Первым поездом Гольт выехал в Ирландию. Хельдер сидел в маленькой каморке для арестованных в отделении портовой полиции. Он казался совершенно равнодушным к своей судьбе.

— Ну, что же, Гольт, вы все-таки поймали меня! — бросил он своим насмешливым тоном.

Гольт кивнул.

— Да, вы нам немало голову поморочили…

Хельдер желчно расхохотался.

— Вам уже известны подробности моего ареста?

— Пока нет, — удивленно отрезал Гольт.

Было странно, что арестованный первым заговорил об этом.

Хельдер снова расхохотался.

— Я отправился в кассу, чтобы купить билет в Америку, — сказал он, — среди моих денег была одна пятифунтовая банкнота… Мне не сразу вручили билет, а через несколько минут меня арестовали…

— Вас узнали? — спросил Гольт.

— Нет, не меня узнали, — саркастически улыбнулся Хельдер. — Узнали мою банкноту. Она оказалась фальшивой!

Гольт наморщил лоб.

— Но вы же не подделывали английскую валюту?

— В том то и дело, что нет! К несчастью, их подделывал кто-то другой!

До Мэри доносился гул южного города. Танжер был очень веселый, полный торговой суеты город, и в то же время — он был стар и таинственен… Мэри он казался городом, где должны были разыгрываться средневековые сцены, пусть даже и при электрическом освещении…

Она чувствовала себя почти счастливой. Последние три месяца она вела жизнь, о которой прежде только мечтала. Чужие города и страны, знакомые ей прежде по картинкам, стали теперь явью. Ее нога ступала по мраморной лестнице в Прадо, она была в Риме, городе, где жили Юлий Цезарь и Брут, она видела Монблан и гуляла по тенистым аллеям Вены…

Да, Мэри убеждала себя, что совершенно счастлива. И все же ей чего-то недоставало. Чего именно — ей было трудно объяснить…

Услышав сзади шаги, она оглянулась. Это был Гринби.

— Как, ты уже здесь? — спросил он, наклонясь, чтобы поцеловать ее волосы. — Знаешь, совсем не хочется есть…

Мэри опасливо посмотрела на мужа.

— Но ты же не болен? — спросила она.

Он задумчиво улыбнулся.

— Да нет, я не болен.

— Швейцар рассказал мне, — начала она, — что в Танжере — тиф. Может, нам лучше уехать? Я могу быстро упаковать чемоданы, и мы еще успеем на пароход.

Он, смеясь, покачал головой.

— Не беспокойся, это ведь не причина для отъезда!

— Но я не хочу, чтобы ты здесь заболел. Мы можем перебраться в Тетуан, а оттуда — в Париж.

— Но я тебя уверяю, что…

Гринби вдруг осекся.

— Ты говоришь, в Танжере тиф? — переспросил он, — да, конечно, это опасно, — он озабоченно взглянул на нее, — пожалуй, будет лучше, если мы уедем. Не стоит идти на такой риск! Я себе никогда не прощу, если ты заболеешь…

Она расхохоталась.