|
– Двадцать первый век на дворе, а методы – как в Средневековье: что колоноскопия, что гастроскопия. А биопсия? Это же, по сути, самая настоящая операция! Моему родственнику делали биопсию легких – так у него десяток осложнений потом открылось, полгода приходил в себя. А в итоге оказалось, что у него идиопатический – это значит, непонятно какой – фиброз легких. Назначили ему море дорогущих гормональных препаратов, но предупредили, что это только временная мера, отсрочка. По существу, это тоже не лечится. Стоило ли столько времени мучиться, чтобы такое услышать?
– В подобном случае только трансплантация легких поможет, – авторитетно заявил подошедший мужчина. – Это пока из области фантастики, – возразили ему из очереди. – Не скажите! В израильских клиниках, например, уже очень успешно делают такие операции. – Так надо еще и донора найти. – Это целая система, – принялся охотно рассказывать мужчина. – В Европе и Америке многие специальные договоры составляют – мол, если что, не возражаю, чтобы мои органы были взяты для трансплантации. В автостраховку специально этот пункт включают. Причем делают по-хитрому: там в конце договора о страховании просто маленький квадратик, где надо галочку поставить, если ты не хочешь, чтобы твои органы достались кому-то другому в случае чего. Не увидел этот квадратик, не поставил галочку – значит, ты не против. И тогда если с тобой, не дай бог, случится что – тебя сразу же на стол еще тепленького и на органы… – Изверги какие! – покачала головой старушка из очереди. – А еще говорят, что людей похищают на органы, – начал кто-то. К счастью, в этот момент моего подопечного повезли на рентген, и я отправилась сопровождать его, так что дальнейшие подробности разборки людей на органы прошли мимо меня. Результат рентгеновского обследования оказался неутешительным: у Белодворчикова диагностировали правостороннюю сегментарную пневмонию. Разумеется, ему следовало остаться в больнице, но лечащий врач предупредил, что лежать придется в коридоре, так как в палате свободных мест нет. – Нет, спасибо, – решительно сказала я, – нас это не устраивает! О какой безопасности может идти речь, когда человек лежит в больничном коридоре? Тем более с пневмонией. Нет уж, мы пойдем другим путем! Белодворчиков – человек небедный, а в сложившейся ситуации здоровье и безопасность – это самое главное. Я быстренько вызвала такси и попросила отвезти нас в частную клинику «Авиценна». Там однажды лечилась тетушка Мила и осталась очень довольна и условиями, и врачами. Кстати, и охрана там на высоте: пройти внутрь можно только через турникет по электронной карте, которая выдается при предъявлении паспорта. Доехали мы на этот раз быстро. Я передала персоналу на ресепшене все необходимые справки и анализы, которыми нас снабдили в муниципальной больнице, и сдала своего подопечного с рук на руки врачам «Авиценны». Теперь наконец можно было ехать на улицу Добролюбовскую, чтобы поговорить со Светланой. Ее не оказалось дома. Я упорно звонила в дверь несколько раз подряд, но никто мне так и не открыл. Зато неожиданно распахнулась дверь напротив квартиры Спиридоновой. Из нее показалась женская взлохмаченная голова и бросила на меня взгляд, не предвещающий ничего хорошего. Судя по всему, это была одна из тех женщин, которые, перейдя черту среднего возраста, становятся недовольными всем на свете, сами не понимая, а за что, собственно. Скорее всего, в молодости эта дама была очень даже ничего, но с годами красота исчезла, и сохранились лишь остатки привлекательности. |
