– Зачем он нам? – спросил второй, сидевший рядом, тех, что расположились на передних сиденьях.

– Пригодится. Ты че, не въехал? – сказал тот, с мерзкой рожей. – Он же мент стопроцентный, его подсыпали! Он нам теперь как билет на волю! Если менты нас заметут, мы его просто поменяем, сдадим и – на волю.

Тем временем погоня продолжалась. Из милицейских «газиков» доносился голос, усиленный громкоговорителем, требующий немедленно остановиться. Но в «девятках» никто не обращал на это внимания, лишь еще больше «притопили» скорость. Неожиданно из второй «девятки» началась пальба.

– О, братва запалила! Нервы не выдержали! – оживился все тот же со звериной рожей, видать, старший.

В ответ из милицейского «газика» тоже застрекотал автомат.

– Ну вот, стрелка сорвалась! Кто-то нас сдал! Ща приедем, разберемся! – успокоил старший, взглянув на меня.

Я почувствовал, что нож еще плотнее приник к моему боку.

Вдруг зеленая «девятка» понеслась совершенно в противоположную сторону, как бы разбивая погоню на две части.

– Молотки, – крякнул старший, – ништяк работа!

Милицейские «газоны» рванули за зеленой «девяткой».

Я молчал. «Что они сделают? Наверное, убьют, – пришла в голову пугающая мысль. – Бандиты ведь... На фиг я им нужен? Поди докажи, что не мент, не стукач! И, как назло, паспорта у меня нет, как я им докажу, что из Владивостока?»

Вдруг парень, державший нож у моего бока, обратился к старшему:

– Слышь, может, ему глаза завязать?

– На кой? – поинтересовался тот.

– Он же нашу хазу приметит!

– А кто ж его живым выпустит? – фыркнул старший.

У меня потемнело в глазах. Надо ж так вляпаться! Прирежут в два счета, и искать никто не будет – кому я нужен? Верка пару дней поплачет и забудет...

Наконец машина, петляя по переулкам и то и дело меняя направление, подъехала к небольшому стеклянному павильончику, поверху которого вилась незатейливая надпись: «Кафе». Она, правда, не светилась, и ощущение было, что кафе не работает. Когда машина поравнялась с павильоном, я заметил на двери табличку с корявыми буквами: «Ремонт». Все стекла кафе были завешаны белыми шторами, отчего трудно было увидеть, что происходит внутри.

Все вышли из машины, меня буквально вытолкнули, подгоняя ножом, и впихнули в помещение. Сначала было темно – вдоль стен стояли какие-то ящики из-под бутылок. Вдалеке тускло мерцал свет. Мои попутчики подошли к двери и несколько раз постучали. Дверь открылась. Меня потащили вниз по лестнице, видать, в подвал.

Наконец мы оказались в большом, хорошо освещенном помещении с рядами каких-то упаковок, ящиков и коробок. Здесь сидели и стояли человек пятнадцать бритоголовых, как две капли воды похожих на моих захватчиков. Старший, с бульдожьей рожей, благодаря которому я пожаловал в этот притон, сказал:

– Ну что, братва, стрелка не состоялась! Подольские не приехали. Зато менты на хвост сели. Вот, одного мента в плен захватили, – ткнул он пальцем в меня.

Все с нескрываемой злобой вызверились в мою сторону. Я почувствовал, что тучи надо мной сгущаются.

– Да не мент я! Шурик, с Дальнего Востока! Друга своего ищу! – пытался объяснить я, но договорить мне не дали: парень с бульдожьей рожей со всей дури врезал мне по лицу. Я отлетел в сторону и рухнул на груду ящиков, внутри которых что-то жалобно зазвенело.

– Щас мы тебя, ментяра, по полной программе прогоним! Как братву тащить в отделение и измываться, так вы мастера! А зараз ты у нас.