Фридрих Незнанский. Криминальные прогулки
1
Когда часы пробили полдень, Инга наконец очнулась от тяжелой дремоты. Она открыла слипшиеся глаза и осторожно пошевелилась. Вставать с кровати не было сил. «Буду лежать вот так и смотреть в потолок...» – решила она. Но тут же вспомнила, что и это ей не удастся. В последнее время по утрам потолок приобрел странное свойство: стоило Инге, проснувшись, взглянуть на него, как он начинал медленно опускаться, угрожая раздавить ее, и поднимался назад только тогда, когда она в ужасе сваливалась на пол и обхватывала голову руками. «Надо закрыть глаза и попытаться снова забыться...» – мелькнула единственно возможная в этой ситуации мысль. Инга опустила веки и сразу увидела перед собой лохматого и рогатого черта. Черт скалился кривым ртом и тянул к ней длинные руки со скрюченными когтистыми пальцами. «Просто беда какая то...» – вздохнула девушка и снова открыла глаза. Потолок тут же пополз вниз. – А а! – вскрикнула Инга и рухнула с кровати на ковер. Пролежав так несколько минут, она почувствовала, что ей смертельно хочется пить. Приподнявшись на локтях, девушка бросила полный надежды взгляд в сторону журнального столика, где обычно стоял графин с минеральной водой, и тут только обнаружила, что в комнате царит полный разгром. Перевернутый столик задрал вверх коротенькие кривые ножки, как упавший на спину жук, пустой графин валялся рядом в пропитавшей ковер лужице, повсюду были разбросаны книги из сваленного на пол шкафа, а сверху все это дело накрывала сорванная с окна занавеска. – Нормально... – пробурчала Инга. Она сглотнула пересохшим горлом и медленно поднялась на ноги. Стоять было трудно. Инга шагнула к стене и, опираясь на нее, дошла до винтовой лестницы, ведущей на первый этаж. Держась за перила, спустилась в кухню и бухнулась на стоящий у обеденного стола стул. Взяла открытый пакет яблочного сока и выпила все, что было внутри. Потом поставила пакет обратно, вытерла обветренные губы и икнула. Муж, не оборачиваясь, мыл посуду. Инга посмотрела на него, собралась было что то сказать, но передумала и мрачно уставилась в окно. Двор их коттеджа был сплошь усажен розами, гвоздиками и жасмином, сейчас они распустились пышным июльским цветом, и было даже странно – как можно взирать на все это великолепие с таким тоскливым равнодушием... – Ты помнишь, во сколько пришла вчера? – все так же не оборачиваясь, спросил муж. Инга не ответила. Она оторвалась от окна, взяла лежащую на столе пачку «Данхилла» и вытащила сигарету. – В четыре утра! – сказал муж. Инга щелкнула зажигалкой и закурила. – И сразу начала буянить! – продолжал муж. – Бить все, переворачивать... Инга сделала глубокую затяжку и вдруг, поперхнувшись, закашлялась. Муж наконец обернулся. Его глаза были полны страданием. – Ну зачем все это? – спросил он. – Разве тебе чего то не хватает? Ну скажи, что тебе нужно? Ну что? Инга резко перестала кашлять и пристально посмотрела на него: – Доза, Игорь. Мне нужна доза. У меня начинается ломка. Игорь снял клеенчатый фартук, повесил на крючок и очень твердо сказал: – И думать об этом забудь!
Роман Аркадьевич встал из за письменного стола, заложив руки за спину, прошелся по кабинету и возвратился к стоящей под настольной лампой фотографии дочери. – Эхе хе... – вздохнул он и поджал губы. В последнее время он очень беспокоился за Ингу. Наркотический омут затягивал ее все глубже, и ни одна из протянутых ей с твердой почвы рук уже не дотягивалась до утопающей дочери. – Может, снова свозить ее в Америку? – пробормотал он. – В клинику Вейцмана? Впрочем, там она лечилась уже дважды. |
