Спиноза внимательно слушала, пытаясь понять, в какую ересь впал ее собеседник. Возможно, Лерментов был простым народным революционером. Глупцом, который считал, что сострадание может каким-то волшебным образом решить проблемы его людей.

— Вы и понятия не имеете, от чего мы вас защищаем, — сказала она.

— Неужели?

— Вы не можете знать.

Лерментов окинул ее презрительным взглядом и двинулся к металлической двери в левой стене. Он взялся обеими руками за ржавый рычаг, торчащий из камня, и приготовился потянуть за него.

— Вот с чем рядом мы живем, — сказал он, — можешь посмотреть сама.

Лерментов налег на рычаг, и тяжелая дверь со скрипом отворилась. За ней находилась еще одна комната, освещенная болезненным светом неровно мерцающих светильников. Что-то массивное свернулось на полу. Услышав скрежет петель, существо развернулось, дергая конечностями и выпрямляясь. Куполообразная металлическая голова дернулась на звук. Бледно-серая плоть пошла рябью под ярким светом.

Спиноза смотрела на тварь вытаращенными глазами. Это было настоящее порождение ужаса: куда выше и мощнее обычного человека, с торчащими из-под покрытой шрамами кожи ребрами, талия невероятно тонкая, а грудь и бедра, напротив, чрезмерно широкие, словно раздутые. Вместо пальцев у него были когти из блестящего металла. Из покрытых хитиновыми шипами и пластинками груди и живота выступали цилиндрические сосуды, в которых бурлила неизвестная жидкость. В кожу твари были воткнуты иглы, на теле зияли открытые раны, растянутые в стороны крючьями. Существо зашипело, повело головой из стороны в сторону, будто слепое, и попыталось прыгнуть в открытую дверь. Тяжелые цепи звякнули, удерживая его на месте, и чудище заметалось, пытаясь вырваться из оков. От него исходила аура страданий, обреченности и… чего-то еще.

Спиноза узнала запах с «Радаманта». Может, и не точно такой, но вызывающий то же самое необъяснимое отвращение. Она закашлялась и сглотнула, пытаясь отогнать тошноту. Существо продолжало извиваться и биться в своих цепях.

— Ничего такая штука, да? — спросил Лерментов, также неспособный скрыть своего отвращения. — Знаешь, как они называются? Мы тоже не знали, пока не показали его твоей подружке-ассасину. Она из Ордо Ксенос и сразу узнала эту тварь.

Спиноза не могла отвести взгляда от создания. Все в ней вызывало инстинктивную гадливость. Очевидно, существо было невероятно больным — каждое движение сопровождалось судорогами и дрожью, но в них также читалась какая-то глубинная, первобытная ярость. Конечности чудовища казались жутко искривленными, будто все кости внутри переломали, а потом дали им неправильно срастись. Мышцы бугрились на теле огромными выпуклостями среди почерневшей плоти.

— Теперь я могу рассказывать дальше, дознаватель, — мрачно говорил Лерментов.