Глава двадцать шестая

В происходящем было какое-то безумие. Штурмовики получили приказ и подчинились ему, даже несмотря на то что это означало их неотвратимую гибель. Спиноза прекрасно это поняла, пробегая между колоннами — тела летали в воздухе, сопровождаемые гулким треском разрядов силовых алебард Кустодиев, со свистом рассекавших воздух, будто мясницкие ножи. К тому моменту, как она, изо всех сил стараясь не попасть под шальной выстрел, добралась до позиции Глоха, стало очевидно, что бой продлится недолго.

Хазад еще держалась на ногах, но не более того. Она обменивалась ударами с куда более массивным Глохом, постепенно отступая из центра сражения в темноту.

— Убийца! — кричала она дрожащим от ненависти голосом. — Предатель!

Глох молча парировал удары ее силового меча собственным грубым клинком, периодически стреляя в ассасина из автопистолета. Он попал Хазад в плечо, что отбросило ее на пол. Великан двинулся следом, собираясь добить беспомощную жертву.

Спиноза успела в последний момент и широким взмахом булавы отшвырнула Глоха к колонне. Большую часть силового разряда поглотила его броня, но, когда оперативник поднимался на ноги, было очевидно, что досталось ему прилично.

— Оставь ее, — приказала Спиноза, вставая между ним и Хазад.

Глох ухмыльнулся. Выглядело это жутковато, учитывая отблески, гуляющие по стенам, и свисающее на одну сторону забрало.

— То есть ты меня все же нашла, — хохотнул он. — Хорошо. Вот мы и встретились снова.

Оперативник бросился вперед, стреляя и занося клинок. Спиноза мгновенно отступила в сторону, уклоняясь от выстрелов, и сразу атаковала Глоха, выбив нож из его руки благодаря нечеловеческой силе, которую ей давала силовая броня.

Он отшатнулся и попробовал снова направить на нее пистолет, но Спиноза не собиралась давать противнику такую возможность и обрушила на него град мощных ударов. Ее булава с треском врезалась в пластины панцирной брони. Люче вкладывала в движения всю свою силу и испытывала мрачную радость, чувствуя, как крозиус раз за разом попадает в цель. Навершие шипело от крови, кипящей в расщепляющем поле, но Спиноза и не думала останавливаться, оттесняя Глоха все дальше, пока он не уперся спиной в ту же колонну, что и раньше, шумно дыша, но по-прежнему пытаясь поднять пистолет.

Спиноза надавила навершием булавы на сжимающую оружие руку, прижав ее к каменной поверхности, и резко дернула вниз. Издав болезненный крик, Глох разжал пальцы, и пистолет покатился в пыль. Спиноза отступила на полшага, но лишь затем, чтобы размахнуться и двумя мощными ударами крест-накрест разбить нагрудник противника и бросить того на землю, после чего она продолжила колотить его, пока кровь из сломанной челюсти не начала заливать горжет.

— Я же велела оставить ее в покое! — прорычала Спиноза, занося руку для последнего удара.

Глох хотел что-то ответить, но Спиноза втопила кулак в его лицо с такой силой, что голова с мерзким хрустом запрокинулась назад, и дознаватель Рассило потерял сознание.

Разделавшись с противником, она побежала к Хазад, петляя по залу, наполненному вспышками лазеров и криками боли и гнева.