– Что, правда? – спрашивали столпившиеся возле зеркала любопытные. – Правда, смотрите! Он сужается! Он все меньше и меньше!

    – Крион, осталось совсем немного. – Это сказал Квинт. Он следил, чтобы к техномагу, пока тот занят кристаллом, никто не приближался.

    – Все! Все!!! Он закрылся!!! – На поляне началось всеобщее ликование.

    Крион перевел дух, вытер со лба пот и, сжимая в руке остывший, почерневший минерал, сел прямо на траву.

    – Если я нигде не ошибся, то результаты должны появиться сразу, – пробормотал он.

    В этот миг в тридцати километрах от Чудесной Рощи изрядно похудевший Клайв Вистроу резко открыл глаза и сел, спустив с кровати ноги. Как всегда, они прямиком угодили в пушистые розовые тапки.

    – Что случилось? – спросил он, обнаружив возле себя почетный караул из врачей и волшебников.

    – С вами все в порядке, сэр? – радостно и встревожено одновременно осведомился Хайн Вольский, его лечащий врач.

    – Да, вполне. Я видел такой замечательный сон... И еще мне просто зверски хочется есть. А по какому поводу вы здесь все собрались?

    – Вы, конечно, не поверите... – Хайн Вольский покачал головой. – Но дело было так...

    Глубоко под водой, в одном из Куполов, в специальной камере для особо опасных преступников, очнулся Теодор Уникам. Он покрутил головой, протер глаза и слез с потолка, на котором сидел в образе летучей мыши. Камера была в страшном состоянии: словно кто-то в слепой ярости рвал ее стены на куски. Неужели это его работа? Повелитель Вампиров перевел взгляд на свои руки, но ничего интересного они ему не рассказали, разве что в голову пришла мысль о необходимости маникюра. А как насчет зубов? В камере не было зеркала, но на ощупь лорд Уникам счел их размер вполне подходящим. Клыки снова помещались во рту. И человеческой крови не хочется... Или хочется? Ну может, самую малость, но для него это нормально. Выходит, он снова может себя контролировать? Отлично! В таком случае необходимо покончить с этим изрядно приевшимся заключением.

    Теодор Уникам подошел к чудом уцелевшему в погроме переговорному устройству и спросил:

    – Меня кто-нибудь слышит?

    – Да, сэр, – после минутной заминки отозвался охранник.

    – Откройте камеру! Со мной снова все в порядке.

    – Правда? – В голосе охранника послышалась нескрываемая радость, заставившая Теодора улыбнуться.

    – Правда.

    – А... Вы не поймите меня неправильно, но у меня есть четкие указания на этот счет. Я не могу выпустить вас, пока не получу на это разрешение от господина Соула или господина Гиншпиля.

    – Вот, значит, как... – пробормотал лорд Уникам.

    – Вы ведь не сердитесь? – робко спросил охранник. – Я уже послал срочное сообщение господину Соулу. Уверен, что уже сегодня вы будете свободны.

    – Нет, не сержусь, – ответил Повелитель Вампиров, – а я сильно буянил, да?

    – О! – восторженно сказал охранник. – Не то слово! Это действительно было нечто! Я уж думал, что стены камеры не выдержат. Если бы ваше... э-э-э... состояние продолжалось еще несколько недель, то от Подводных Куполов остались бы одни развалины.