– Я вижу, ваши понятия о долге и справедливости не распространяются на тех, кто не является гайанином, – усмехнулся Лекс. – Двойной стандарт? Забыли, какую помощь я оказал вам?

– Нет, – покачала головой Сантана. – Но учтите – я не приму у вас эти боеголовки. Если кибернетики не поверят вашим словам, вам придется самим решать свои проблемы.

Они замолчали. Лексу было нечего больше сказать. На мгновение ему показалось, что вся эта борьба, все эти попытки создать новое государство, третью силу, балансир, который удержит в равновесии существующий мир, обречены на провал. Именно потому, что эту борьбу возглавляет он, Лекс. Разрушитель, террорист, революционер. Два столетия назад он обрек мир на варварство Войн Мутантов, и уже другие люди сумели вырастить из ростков, которые он посеял, новое общество. А он сам приносит только хаос и гибель. Он не может победить там, где нужно теплое сердце и мягкая рука, где нужна любовь, а не страсть.

– Они согласились, – раздался голос Энжел, но звучал он нерадостно. – Но они поставили условие, которое мы вряд ли сможем выполнить. Они хотят, чтобы мы выдали тебя, Лекс.

– Выходит, кибермозгу ты тоже нужен, – заметила Сантана. – Теперь ясно, почему был нанесен удар по астрономическому городку. Киборги хотели захватить тебя. Наверное, ты им понадобился для каких-то опытов. А может, они хотят тебя наказать, как преступника, спровоцировавшего Войны Мутантов?

Лекс закрыл глаза и глубоко вздохнул. Неужели все так просто? Неужели он может купить победу на то единственное, чем он способен заплатить?

– Я согласен, – сказал он Свенссону. – Транспорт с боеголовками отправьте к побережью кибергорода на автопилоте. Естественно, вам не помешает сохранить для себя несколько зарядов, так сказать, про запас. А я отправлюсь, когда мы обсудим условия соглашения. Нам понадобится акватория площадью не меньше двадцати миллионов квадратных километров, в которую мы запретим входить чужим судам. И нужно еще составить список территорий, возврата которых мы потребуем у кибернетиков. Он повернулся Сантане.

– Теперь я вижу, что в душе вы гайанин, – сказала Советница.

И пожала ему руку.

* * *

Свенссон и Энжел шли вслед за Лексом по узкому коридору подводной лодки. Перед каютой Лекса они остановились.

– Я не понимаю, почему ты согласился, – сказала Энжел. – Я бы по доброй воле никогда не пошла на такое.

– Для кого-то чувство долга – это тяжкие оковы, – ответил Лекс. – А для меня это костяк, который поддерживает мое существование. Я должен сделать это ради всех вас. Послушайте, я хочу вас попросить – позаботьтесь о Деймоне. Парень еще долго будет сам не свой.

Энжел кивнула.

– Если бы я мог занять твое место! – сказал с горечью Свенссон.

– Нам будет тебя так не хватать! – грустно добавила Энжел. – Ты лучший человек из всех, кого я знала.

– Не стоит так говорить, – засмеялся Лекс. – Ты обижаешь Ульфа. А что касается меня, если вы соскучитесь по мне, закажите гайанам еще одну копию. У меня много жизней.

– Тогда мы снимем с тебя психоматрицу, – совершенно серьезно сказала Энжел. – Ты согласен?

Лекс кивнул, и они ушли. Он вошел в каюту. На постели лежала женщина в грязном, местами порванном черном комбинезоне, с наручниками на запястьях и повязкой на глазах. Лекс присел рядом с ней и снял повязку.

– Мы уже передали всех ваших, Агата, – сказал он.