— Все обернулось не так плохо, правда? — сказал Лебэй. — И тебе не пришлось рисковать своим бесценным аккумулятором. — Он сплюнул.

Я не знал, что сказать. Если честно, я чувствовал себя немного смущенным.

Автомобиль медленно выполз из гаража. Я и не представлял, что он окажется таким длинным. Это было как оптическая иллюзия. Эрни за рулем выглядел на удивление маленьким.

Он опустил стекло и подозвал меня. Чтобы услышать друг друга, нам пришлось кричать во все горло — такова была еще одна особенность подруги Эрни, Кристины: у нее был поразительно громкий голос. Если у нее когда-либо была система глушения, то она, конечно, давно прогорела. В тот момент, когда Эрни сел за руль, небольшой счетчик в автомобильном отделении моего мозга подытожил общую сумму расходов на ремонт — шестьсот долларов, не считая разбитого ветрового стекла. Одному Богу известно, сколько могла стоить его замена.

— Я отгоню ее к Дарнеллу! — проорал Эрни. — Я прочитал в газетах, что в его мастерских можно держать машину за двадцать долларов в неделю!

— Эрни, двадцать долларов за его мастерские слишком много! — прокричал я.

В нашем городе существовала еще одна ловушка для молодых и неопытных. Гараж и мастерские Дарнелла располагались рядом с его же заведением, издевательски именуемым «Лучшие запасные части к автомобилям». Я несколько раз бывал там, один раз покупал стартер к моему «дастеру», а другой — искал карбюратор для «меркурия», — моей первой развалюхи. Уилл Дарнелл был настоящим жирным боровом, много пившим и беспрерывно курившим длинные сигары, хотя говорили, что у него астма. Он люто ненавидел всех подростков Либертивилла, имевших автомобили… однако это не мешало ему заискивать перед ними и обирать их до нитки.

— Я знаю, — прокричал Эрни. — Но пока я не нашел более дешевого места. Я не могу забрать его домой, мои мама и папа изойдут дерьмом!

Конечно, он был прав — но только отчасти. Я раскрыл рот, собираясь спросить, не лучше ему остановиться, пока дело не зашло слишком далеко. Затем я снова закрыл рот. Было уже поздно. Кроме того, я вовсе не хотел соревноваться с этим ревущим мастодонтом, так же как и забивать легкие отработанным углеродом.

— Хорошо! — Я махнул рукой. — Я поеду за тобой.

— Я поеду через Уолнэт-стрит и через Бэйзн-драйв, — улыбнувшись, прокричал он. — Я не хочу выезжать на главные дороги.

— Ладно.

— Спасибо, Дэннис!

Окутавшись грязным вонючим дымом, плимут медленно пополз по дорожке Лебэя на улицу. Когда он притормозил перед поворотом, у него загорелся только один из задних огней. Автоматический счетчик, встроенный в мою голову, отзвонил еще пять долларов.

Эрни повернул руль влево и выехал на улицу. Остатки глушителя задели за выступ на обочине. Эрни прибавил газ, и машина взревела как сумасшедшая. В домах через дорогу люди подошли к окнам посмотреть, что происходит.

Ревя во всю мощь, Кристина со скоростью десяти миль в час покатилась по проезжей части.

Клочья голубого дыма стелились за ней, а затем развеялись в теплом вечернем воздухе.

Через сорок ярдов, возле дорожного знака, она клюнула носом и встала как вкопанная. До меня донесся крик какого-то малолетки, наблюдавшего за ней с близкого расстояния:

— Отвезите ее на свалку, мистер!

Эрни высунул из окна кулак с вытянутым вверх средним пальцем — он показывал мальчику птичку. Этот жест был повторен дважды. Никогда прежде не видел я, чтобы Эрни показывал кому-нибудь птичку.

Стартер жалобно заскулил, мотор закряхтел и зашелся надрывным кашлем.