Брошюра «О русской правде и польской кривде» была написана П. И. Мельниковым (А. Печерским) по заказу министра внутренних дел П. А. Валуева, а издана на средства правительства в типографии Московского университета, фактическим хозяином которой был М. Н. Катков. Брошюра называлась первоначально «Письмо к православным христианам». Заглавие «О русской правде и польской кривде» дал брошюре Катков. Написанная в псевдонародном, церковнославянском стиле, брошюра являет собой яркий образчик политической литературы «для народа», создававшейся по заказу властей в целях борьбы с польским восстанием 1863 г. и его защитниками в России и Западной Европе. По своим идеям она непосредственно примыкает к верноподданническим адресам, инспирированным в связи с восстанием министерством внутренних дел. Она стоит в одном ряду с реакционными и воинствующе шовинистическими статьями Каткова, направленными против Польши и восстания 1863 г.

Авторство Мельникова-Печерского не осталось тайной для Салтыкова. Это видно из замечания рецензента о том, что «фактурой своей» брошюра «напоминает псевдонародные…рассказы г. Андрея Печерского». В отзыве же на книгу Львова, говоря о том, что «желание понравиться народу и быть в некотором смысле его руководителем соблазняет очень многих», Салтыков прямо отмечал, что Андрей Печерский пишет брошюры для народа.

Рецензия на брошюру «О русской правде и польской кривде» вместе с рецензией на брошюру С. С. Громеки (1863) «Киевские волнения в 1855 г.» и сентябрьской хроникой «Наша общественная жизнь» относятся к важнейшим источникам для определения политических позиций Салтыкова в период польского восстания 1863–1864 гг. и спада революционного движения в России. Отстаивая дело свободы, разоблачая квасной патриотизм, бичуя реакционеров от пера, Салтыков, подобно Герцену и Огареву, понимал, что неудача польского восстания означает для России застой на десятки лет. В сентябрьской хронике «Наша общественная жизнь» за 1863 г., также подвергшейся цензурным гонениям, Салтыков, характеризуя последствия «польской смуты» для России, писал, «что она вновь вызвала наружу те темные силы, на которые мы уже смотрели, как на невозвратное прошлое, что она на время сообщила народной деятельности фальшивое и бесплодное направление, что она почти всю русскую литературу заставила вертеться в каком-то чаду, в котором вдруг потонуло все выработанное ценою многих жертв, завоеванное русскою мыслью и русским словом в течение последних лет…».

Это положение Салтыкова близко тому, что много лет спустя по поводу этих событий скажет В. И. Ленин: «Несчастье народа, который, порабощая другие народы, укрепляет реакцию во всей России. Воспоминания 1849 и 1863 годов составляют живую политическую традицию, которая, если не произойдут бури очень большого масштаба, еще долгие десятилетия грозит затруднять всякое демократическое и особенно социал-демократическое движение».

В брошюре рисовалась идиллическая картина отношений между помещиками и крестьянами в русской деревне: «…если в которых вотчинах насчет земли еще что и не покончено, в чем-нибудь еще полюбовно не согласились — так это дело домашнее: не сегодня, так завтра сладимся — у бога дней впереди много. А тут дело общее, земское: веру святую, царя православного и землю русскую от врага отстоять надо» (стр. 37).

«Совр.», 1863, № 10, отд. II, стр. 317–321. На лл. 1 и 2 сохр. корректурных гранок пометки: «2 корр<ектура> Окт<ября> 24».