Повышается интерес к проблемам психоанализа также у ряда философов радикально-политической ориентации. Жан Поль Сартр внес весьма интересные мысли в концепцию психоанализа в рамках экзистенциалистской философии. Кроме Сартра и О. Брауна (О. Brown) в этой группе наиболее известен Герберт Маркузе, который разделяет интерес к идеям Маркса и Фрейда с такими членами Франкфуртского института социальных исследований, как Макс Хоркхаймер и Теодор В. Адорно. Есть еще ряд исследователей, проявляющих значительный интерес к данной проблеме, особенно из числа марксистов и социалистов, и пространно о ней пишет. К сожалению, эта новая литература нередко страдает от того, что многие из ее авторов суть «философы психоанализа», недостаточно знающие его клинический базис. Чтобы понимать теоретические выкладки Фрейда, не обязательно быть психоаналитиком, но непременно надо знать их клиническую основу – в противном случае легко исказить концепции Фрейда и, не имея достаточного знания всей системы в целом, просто извлечь несколько расхожих положений.

Больше других писал о психоанализе Маркузе – и это прекрасный образчик искажения, которое «философия психоанализа» способна навязать психоаналитической теории. Он утверждает, что в своих работах «занимается исключительно областью теории, оставляя в стороне ту специальную „техническую“ дисциплину, в которую выродился психоанализ». От такого заявления просто встаешь в тупик. Получается, что психоанализ начался как теоретическая система и впоследствии превратился в некую «техническую дисциплину», тогда как теория Фрейда была целиком и полностью основана на результатах клинических наблюдений.

Так что же Маркузе понимает под «технической дисциплиной»? Порой создается впечатление, что он относит это понятие только к методам терапии, однако в других случаях словом «технический» обозначаются клинические, эмпирические данные. Отделение философии и аналитической теории, с одной стороны, от психоаналитических клинических данных, с другой, несостоятельно в той науке, где концепция и теория не могут быть поняты без ссылки на клинические феномены, на основании которых они были выработаны. Создание «философии психоанализа», которая пренебрегает его эмпирическим базисом, должно с необходимостью привести к серьезным погрешностям в понимании собственно теории психоанализа. Еще раз подчеркну, что я вовсе не имею в виду, будто для обсуждения проблем психоанализа непременно надо быть психоаналитиком или хотя бы на себе испытать психоаналитическое лечение. Однако, чтобы в полной мере осмыслить психоаналитические концепции, необходимо проявлять хоть какой-то интерес к клиническим данным и обладать способностью ими оперировать вне зависимости, касается ли это данных об отдельно взятой личности или об обществе в целом.

Маркузе и прочие оперируют такими понятиями, как регрессия, нарциссизм, извращение и т. п., оставаясь при этом в мире чисто абстрактных спекуляций, тем самым они создают фантастические построения, не имея эмпирического материала. К сожалению, большинство читателей получают информацию об идеях Фрейда в искаженном виде, не говоря уж о более серьезном уроне, который наносят эти концептуальные построения тем, кто подвергается их воздействию.

Здесь не место пускаться в подробное обсуждение работ Маркузе, посвященных психоанализу: «Эрос и цивилизация», «Одномерный человек» и «Очерк об освобождении». Я ограничусь лишь несколькими замечаниями. Прежде всего Маркузе, представляя концепции Фрейда, допускает элементарные ошибки. Так, например, он неправильно понимает у Фрейда «принцип реальности» и «принцип удовольствия» (хотя в одном месте он приводит верную цитату), допуская, что существует несколько «принципов реальности» и утверждая, будто западная цивилизация руководствуется одним из них, «performance principle».