Я не собираюсь гвоздить Фиму к тому самому позорному столбу, вокруг которого он не по делу распрыгался. Потому что песня «На Дерибасовской…» может служить ярким примером весьма распространенной у нас гаерской хохмы, истинным смысл которой может понять только одессит. Ведь давным-давно кто-то сочинил хохму за «шмаровоза» (шмар возит) как за сутенера. Большое дело, одесситы запросто поставили на уши даже великого юмориста Марка Твена, что зафиксировано в его «Простаках за границей». А теперь я вам по большому блату открою по сию пору тщательно скрываемую тайну Васи-шмаровоза. И чтоб меня Васей звали, если хоть что-то утаю!

«На Дерибасовской открылася пивная, там собиралася компания блатная…». Таки вам надо знать, что «блатными» и «блотиками» в Одессе именовали не только козырных фраеров с шикарными концами, но и отпетых уголовников, воровавших арбузы с телег, шопавших банки в лавках или выщипывавших хлопок из продырявленного мешка. У каждого из профессиональных представителей преступного мира, то есть «деловых», в одесском языке было свое определение — флокеншоцер, маровихер, ципер.

«Наблатыкаться» означает «поднатореть». «Приблатненный» — умеющий постоять за себя чистый фраер. «Блат» — протекция. По поводу приезжих в Городе нередко звучала крылатая фраза: «Он блатной, на спички «сирники» говорит». «Сирники» — спички по-украински. Теперь вам немножко ясно, что имела из себя та блатная песенная компания?

«Две полудевочки, один роскошный мальчик», — процитировал месье Жиганец и пошел гнать волну за далекий Нальчик, не обращая внимания на «полудевочек», помолчу за «роскошного мальчика». Даже не допускаю мысли, что Фима-Саша не читал Льва Толстого, написавшего в «Войне и мире»: «Наташа — полубарышня, полудевочка, то детски смешная, то девически обворожительная». Однако одесский язык — две большие разницы не только с блатным жаргоном, но и с русским языком. Синоним пресловутой «полудевочки» в одесском языке — «демиверж». А демиверж — это же вам не упомянутая на одесском надгробии диветка, также не отличавшаяся строгостью поведения. Именно о подобной полудевочке шла речь в моем давнем детективном романе «Ловушка для профессионала».

«Демиверж» — одессифицированное французское слово, то есть «получистая», «полугрязная». «Чистая» в одесском языке в одном контексте с подобными девицами означает «не имеющая венерических заболеваний». «— Она чистая? — Конечно, я ее сам три года назад имел». Это не анекдот, а реальный диалог двух одесситов. Так что полудевочка — девственница; как честная давалка, так и занимающаяся проституцией. «В рот берет, но честь не отдает»; «В зад дам, но честь не отдам». Отныне даже Саше-Фиме таки ясно, что за «честь» имелась в виду в очередной гаерской песенной хохме по поводу бабушки-старушки, с которой шестеро налетчиков имели несчастье свести чересчур близкое знакомство на Дерибасовской угол Ришельевской.

Теперь по поводу Васи-Шмаровоза. Слово «шмаровоз» имеет в одесском языке не одно значение. В те времена, когда басонных дел мастеров в Одессе имели «шмуклерами» (не путать со «шмуглерами»), «шмаровозами» именовали смазчиков колес. «Шмаровидло» (в русском языке — мазут; деготь) по сию пору означает в одесском языке «смазка». «Шмаровоз — не паровоз, на него всех не посадишь», — старинная крылатая фраза одесского языка. Затем шмаровозами стали называть и людей в грязной одежде: «— Жора, что ты выглядываешь, как шмаровоз? — Я таки целовал колеса того поезда, что увез домой мою тещу».