— Слушай, сейчас все это очень не к месту. Понимаешь? — говорил начальник первого отдела. Причем, говорил, как обычно беседуют не с подчинённой. Слишком много личных интонаций.

— Владимир Александрович…

Следом за именем, которое Ниночка произнесла тягучим голосом, послышался звук каблуков о паркет. Видимо, она подошла к особисту. Или от него. Что вряд ли. Если женщина мурлыкает, как блудливая кошка, значит, она пытается воспользоваться своими природными чарами. И для этого расстояние точно не нужно.

— Володя… Поговори со своим другом. Надо знать, как продвигается дело вдовы Маслова. Тишина какая-то пугающая. Тем более, сам говорил, Львом Ивановичем занялись товарищи из Комитета безопасности.

О, как… Я осторожно приблизился еще на шаг. Буквально впечатался в дверь, практически прижимаясь одним ухом. Хорошо, они вообще не стесняются. Говорят в полный голос.

— Нина… Я и так все сделал, как ты хотела с женой Маслова… Черт…

Снова шорох. Похоже, будто минут ткань. Типа того. Я так понимаю, в кабинете сейчас происходит нечто интересное с эротическим подтекстом.

— Ну, что Нина?! Ты ведь знаешь, я была у Анны дома в тот день. И не могу теперь найти заколку. Это опасно. А если мою вещь разыщет кто-то другой? Например, твой Василий?

— Может, ты ее дома обронила. Или на улице. Это же заколка! На ней фамилия не написана. Да и вообще… Вы были дружны. Вдруг ты приходила, чтоб выразить соболезнования.

— Ну, какие, к черту, соболезнования… К тому же, я особо не афишировала свое знакомство. Дома нет. Обыскала все квартиру. А на улице… не знаю. Однако, сам понимаешь, если эта чертова заколка найдётся на том самом месте, сложно будет объяснить ее наличие. Просто заедь завтра к своему товарищу в милицию. Это же нормально, если ты поинтересуешься, как продвигается дело. Ты, в конце концов, начальник первого отдела.

— Нормально, да… — Калинин как-то напряженно вздохнул. Или выдохнул. Даже думать не хочу, что там сейчас с ним делает Филатова. Голос у мужика становится все ниже. Обычно такое происходит в момент возбуждения.

— Ну, вот видишь… — снова промурлыкала Нина Ивановна.

Разговор прервался. Дальше — минуты две отчетливо раздавались «чавкающие» звуки. Искренне надеюсь, что это были поцелуи. Фу, блин…

Не то, чтоб я ханжа. Совсем даже нет. Но парочка Филатова и Калинин сейчас представлялись мне как две анаконды, пожирающие друг друга. Или два аллигатора. Все-таки Владимир Александрович тоже замазался в этом деле. Как я и думал. Не подвела меня интуиция. Интересно, насколько замазался? То, что он рассказал про служебные косяки, похоже, ерунда полная. Мелочи. Имеется кое-что поинтереснее.

— Подожди… — видимо, Калинин сообразил, наконец, что рабочий кабинет не самое подходящее место для интимных игрищ. — Я и без того влез в это дело по уши. Все из-за тебя. Если бы ты не попросила помочь Ведерникову. Твоему другу.

Последнее слово Калинин сказал выразительно, с намёком. Мол, речь вовсе не о дружбе.

— Ой, перестань. Конечно, другу. Но ты сам помнишь, что на кону? Игорь молодец. Он пришел и все рассказал. Сам никогда бы не справился с тем заданием, которое ему поручили. Точно говорю. Или наследил бы. Это вообще — конец всему. Владимир Александрович, неужели ты не хочешь уехать отсюда? Из этой страны? Жить, как нормальный человек. Иметь дом, машину, положение. Деньги, в конце концов… Жить со мной…

— Да тихо ты!

— Никого нет. Чего нервничаешь? Все уже давным-давно сидят дома.

— Все равно, не нужно говорить об этом здесь, — голос Калинина изменился.