Я вел машину, уставившись вперед. На Комарову вообще не смотрел. Просто внутри меня раздирало на части от противоречивых мыслей и эмоций. Наверное, не заметить мое состояние было сложно.

Марков остался в домике, сказал, доберется сам. Что меня несомненно порадовало. Хотелось, наконец, прекратить наше внезапно зародившееся общение. Человек он может и хороший… хотя… Кому я вру? Говно, а не человек. В моем представлении, естественно. Вот вроде бы умом понимаю мотивы и причины, по которым он поступает тем или иным образом. Возможно, это даже логично в его ситуации. Но, хоть убей, после нескольких часов, проведённых в обществе Белобрысого, имелось сильное желание помыться. Как в грязи извалялся. Честное слово.

Зато Александру Сергеевну вообще ничего не смущает, похоже. Сидит рядом, вопросы задает, будто без ее вопросов ни черта не понятно.

Я к примеру, еле дослушал до конца размышления Белобрысого. Его, так сказать, гениальный план. В котором мы сначала выманиваем с помощью Филатовой сына Кастро, потом самого Кастро, а потом в неравной борьбе за наследника целой Кубы погибает Беляев Максим Сергеевич, отличный парень и чекист, а вместе с ним — Комарова Александра Сергеевна. В реальности, нам предстоит просто без лишнего шума оставить в месте той самой неравной борьбы два, прости Господи, тела. Нину Ивановну и Ведерникова. Шум начнется потом, после благополучного завершения этой операции.

Причем Марков был уверен на сто процентов, что Игорь Леонидович обязательно окажется рядом со своей подругой. На мой вопрос, за каким чертом Ведерникову сын Кастро, Белобрысый ответил, мол, не моя головная боль это. То есть, получается, данная часть плана будет полностью под контролем Блондина. Он обеспечит появление Нины Ивановны в нужном месте в нужное время. Комарова, которая тоже отправится на вручение цветов, должна засветиться рядом с кубинским лидером для чекистов. Пусть они думают, будто Александра Сергеевна собиралась через команданте смыться из Союза. В любом другом случае объяснить ее смерть рядом с Максимом Сергеевичем будет сложно. А так — стечение обстоятельств. Она просто хотела сбежать из страны, предложив Кастро все тот же злосчастный список. По крайней мере, Марков уверял, что в эту версию чекисты поверят безоговорочно. Потому что дружба-дружбой, но за нелегалов Союза, которые скрываются в Америке, Фидель уцепился бы.

И вот после всего, что было сказано, Александра Сергеевна задает такие вопросы.

— Что-то?! — я отвлёкся от дороги и уставился на Комарову.

Благо, трасса практически пустая. Огромный плюс нынешнего времени. Никаких пробок. Вообще.

Я с удивлением посмотрел на сидящую рядом женщину. Она выглядела вполне искренней. Не понимает, реально. Ну, ладно…

Резко свернул к обочине, остановился и вышел из тачки. Сильно хотелось подышать свежим воздухом. Вообще, если честно, гораздо сильнее хотелось развернуть «Волгу» и ухерачить в туманную даль, увеличив расстояние между мной, Марковым, делегация Кубы и этим городом на максимально возможное. Сдерживало лишь то, что я прекрасно понимал, это не выход.

Ну, сбегу. Спрячусь. И? Во-первых, где? Я, в отличие от той же Комаровой, не имею кучу документов, который помогут мне жить под чужими именами до старости. Даже не очень понимаю, на кой черт Беляеву нужен был паспорт с его настоящей фамилией и реальными данными. Для побега — такое себе вариант. А главное — куда он собирался бежать? В тайгу ехать, что ли? Лет сорок топтать Медвежье говно? Построить себе шалаш. Жить отшельником? Ну, ладно, не сорок. Двадцать точно. А потом в той кутерьме, которая накроет страну, всем точно будет не до меня. Но даже такая перспектива вовсе не кажется привлекательной.

А во-вторых… что это за гребаный квест, где на каждом шагу надо выбирать? Я или кто-то другой? Союз или Штаты? Такое чувство, будто меня специально закинуло в Беляева для вот таких моральных терзаний.