— Где?

— Ты прямо на него смотришь, Кротовский.

— А. Так это дом! Я подумал, что скальный выступ.

— Это дом, можешь не сомневаться. Я тебе больше скажу, Кротовский. Здесь тебе не просто пара бараков для работяг. Хотя тут и карьер недалеко. Это было большое поселение.

— Да. Очень любопытно.

Я слез с мотоцикла и пошел по мертвому поселению. Заглянул в ближайшее строение. Внутри остатки обваленной крыши и заросли. Чтоб пытаться здесь что-то найти, надо устраивать археологические раскопки. В следующем доме та же картина. Внутри выросло большое дерево, обрушив ветвями одну из стен.

Затем попробовал попасть в каменный двухэтажный дом. Он сохранился гораздо лучше, даже крыша до сих пор держится. Но толстая дверь вывалилась из петель и вросла в землю.

— Настя, помоги мне. Надо отвалить эту дверь.

Настасья Кобылкина только для видимости показала, будто прилагает серьезные усилия, видимо, чтобы не уязвлять мое мужское самолюбие. Но я-то не слепой, видел, как она с легкостью вывернула дверь вместе с большим комом земли. Вот что значит стихийник пятого уровня, мне не ровня.

Мы вошли внутрь. На удивление, десятки лет не ухайдакали каменный дом, как предыдущие. Даже мебель почти не гнилая. Я пораскрывал дверцы шкафов и буфетов. Повытаскивал ящики, откинул крышку сундука.

— Кротовский, что ты тут ищешь?

— Любые свидетельства, способные пролить свет на тайну этого поселения… Надо подняться на второй этаж.

— Смотри, чтоб лестница под тобой не обвалилась.

— Я почти умею летать.

— Почти — это как? — усмехнулась Настасья, — Камень тоже почти умеет…

Я не стал дослушивать ее подколки. Сделал шаг на нижнюю ступень… потом на следующую… ступени отчаянно скрипят, но лестница в целом держит. Осторожно поднялся на пролет, а затем преодолел и второй…

— Кротовский, ты залез? — нетерпеливо крикнула мне снизу Настя.

— Да. Тоже можешь подняться.

— Ладно уж… иду… — за делано ворчливым тоном, отчетливо слышу плохо скрываемое любопытно.

Я услышал ее шаги и удивился, под Кобылкиной ступени почти не скрипят. Вот что значит, легкая походка охотника. У нее наверно и умение есть соответствующее.

— …ну и что тут? — Настасья чихнула, — Кротовский, слонище, пыль поднял… есть тут хоть что-то стоящее?

— Есть. Гляди, — я показал Настасье сидящий на стуле за столом скелет в лохмотьях, уронивший голову на столешницу.

— Ой, — она забавно прикрыла рот ладошкой. Не ожидал от крутой охотницы такой по-человечески женской, даже девичьей реакции.

— Смотри, у него тетрадка под ладонью.

— Думаешь, это его дневник?

— Уверен.

— Кротовский, у него дыра в черепе.

— Тут и пистолет рядом валяется, — аккуратно вытаскиваю тетрадь из под руки скелета.

— Он застрелился что-ли?

— Сейчас мы это выясним.

— Этому пистолету лет сто, — со знанием дела заявила она.

— Так… слушай… полевой дневник штабс-капитана… Овечкина, что-ли?… чернила совсем поблекли…

— Читай же, Кротовский…

— Я ж говорю, видно очень плохо… так… вот… «…годня майор в штабе зачитал приказ… мы все-таки будем выступать на Кречевск…»

— При чем тут Кречевск? Это же Изнанка?

Я пропустил ее вопрос мимо ушей.