— Владетельница наша… светлая Маргаритка… сидела в этой самой комнате до полуночи, — начал объяснять голос, — …ты, говорит, Степан, набери мне ванную и сразу после полуночи меня позови… желаю, говорит, ванную перед сном…

— Ну, говори толком.

— А теперь нет ее в комнате, — сокрушается незнакомый Степан, — Выйти никуда не могла. Окна изнутри закрыты. Я всю комнату перерыл. Нету… нигде нету… ведь только что здесь была. Слышали, как за две минуты до полуночи по комнате ходила…

— Значит так, Степан, — прерываю стенания слуги, — Держи меня в курсе. А когда появится, попроси мне перезвонить. Все, отбой…

Отключаюсь и устало сажусь на кровать. Понятно, что Белкину слуги не найдут. Клятый Баклажан сделал так, что в родной мир переместиться она не смогла. Ну что ж. Перетряхну вверх дном этот чертов мир с зеленой луной, но Белкину найду… а пока спать. В Кречевске у меня тоже проблем хватает. И решать их лучше со свежей головой…

Утром разбудила Анюта. Голос у нее полон радостного возбуждения. Анюта и раньше была девушкой энергичной, а став богатыркой третьего уровня, просто переполнена жизненной силой. Ей бы вести на популярном телеканале утреннюю программу «С бодрым утром», кого угодно растормошит.

— Анюта, откуда столько оптимизма? — спрашиваю хриплым со сна голосом, — Ты так радуешься, будто…

— Будто что?

— Даже не знаю… не приходит ни одной подходящей аналогии.

— Брось, Сережка, почему нельзя радоваться началу нового дня?

— Можно, конечно… я ж не против… встаю-встаю…

— Вот и я так думаю. К тому же есть повод для радости. Мы переезжаем.

— Что значит переезжаем?

— Если ты не заметил, мы живем в ратуше. А ратуша вообще-то не предусмотрена для проживания. Ратуша — это учреждение.

— Куда еще переезжаем? Обалдела? Переезд хуже пожара.

— Ева тебе подробно расскажет.

— Нет уж. Ты и рассказывай. Что опять случилось?

— Ну почему обязательно случилось… бука ты, Сережка, во всем видишь неприятности.

— У меня работа такая. Во всем видеть неприятности. Так что с переездом?

— Ева провела в парламенте еще несколько законопроектов. В том числе о незаконной передаче части городской собственности разным промышленникам.

— А… это хорошо. Англичане сильно оборзели. Захапали себе лучшие городские здания. А причем тут переезд?

— Притом. Городской правительственный дворец тоже вернули городу.

— Что-то я не припомню в Кустовом дворцов.

— Ну, дворец — это громко сказано. Очень хороший, большой, красивый особняк в центре города. Моргор там себе резиденцию устроил. Так вот. Ева его оттуда выпнула… пиу-у… — Анюта изобразила, как был выпнут англичанин Моргор, — …в течение двадцати четырех часов… извольте на выход… что? Ты чем-то недоволен?

— Напротив. Отличная работа. Ева все правильно сделала. Нам нужно укреплять авторитет правителя. Да… переехать в городской дворец будет правильно.

— Ну вот то-то же… выходи завтракать. Там кстати Кеша тебя ждет.

— Иду… уже иду…

После завтрака принял Кешу в своем кабинете. Можно было и в столовой за завтраком с ним поговорить. Но, во-первых, обсуждение дел за едой плохо сказывается на пищеварении. Во-вторых, так солидней. Для Кеши это важно, что я принимаю его «по-взрослому».