«Установите атрибут номер три 'карабин» — продолжает инструктировать интерфейс.

Кладу помповик на условный капот, как указано на схеме, и тот прорастает в корпус двумя сошками и увеличивается в размерах. На пушку он все равно по виду не тянет, а на противотанковое ружье вполне.

Затем Гамлет взлетает над челноком и опускаясь, трансформируется в стеклянный колпак над кабиной. Появляется приборная панель со штурвалом. Из боков вырастают короткие, но широкие крылья, а еще хвостовое оперение… или как оно там называется у самолетов.

Для завершения синтеза займите кресло пилота'

Забираюсь в кабину, кресло само подстраивается под меня, а штурвал выдвигается так, чтобы мне было удобно его держать. Доспех «потек», переместившись наружу, создавая на корпусе дополнительную броню. Шлем слетел с головы и прилепился у панели, превратившись в экран радара и систему наведения на цель.

Ладно хоть не голым остался. На мне что-то вроде легкого летного комбинезона. Два ремня безопасности крест накрест захлестнули грудь и защелкнулись у бедер.

— Парни, вы как?

На штурвале проявилось изображение волчьей морды, которое мне подмигнуло. На одном из экранов на панели появилось изображение Гамлета:

— Поехали, Кротовский, чего тянуть, — раздался из динамика его голос.

— А как управлять этой штукой?

— Просто потяни штурвал на себя… а можешь отдать приказ вообще мысленно. Мы с серым тебя услышим.

— Ну тогда поехали.

Челнок плавно поднялся на пару метров и полетел вперед. Жаль, что в тоннеле метрополитена не проверить его маневренность, но я чувствую, что он отзывчивый… очень отзывчивый. Орк прав, такие варианты упускать нельзя.

До восьмидесяти кэмэ я не разогнался, чувствую, что такая скорость возможна, но она предельна и, главное, затратна по силам. На восьмидесяти мои парни слишком быстро устанут.

Но и крейсерская в шестьдесят в час мне нравится. В доспехе я половины от этой скорости не развивал. Мы долетели до тупика, где тоннель кустарно забетонирован. Видимо, дело рук уцелевших жителей.

— Разворот, — отдаю команду вслух и выворачиваю штурвал влево.

Челнок лихо развернулся с легким заносом и пошел набирать скорость в обратном курсе. Эх, еще бы пушку опробовать, но стрелять тут не рискну, вдруг продырявлю чего. Нарушать целостность тоннеля не хочется.

Когда вернулся на станцию метрополитена, на меня смотрели сотни людских глаз. Что ж, сегодня тот случай, когда ожидания людей можно и нужно оправдать. Я выпрыгнул из челнока на крышу вагона, чтобы меня могли видеть все.

— Граждане, я должен признаться, что надеялся решить свою проблему в одиночку. И теперь вынужден признать, что ошибался…

Когда я начал говорить, с мест повставали абсолютно все.

— …теперь уже очевидно, что мои поиски не смогут увенчаться успехом, пока не будет полностью разгромлен враг, пожирающий ваш мир…

По станции прокатился одобрительный гул.

— Завтра я собираюсь на штурм главного храма. Я не справлюсь с ордой раптов в одиночку. И даже если мы ударим всеми силами, победа не очевидна…

— Мы все равно пойдем за тобой, Кротовский, — выкрикнула Плазма из толпы, — Другой надежды у нас не будет.

В подтверждение ее слов станция потонула в шуме. Люди потрясали оружием и что-то выкрикивали, но разобрать отдельные слова было невозможно. Я просто дожидался, когда толпа успокоится.