|
Я могу на него досье написать не хуже штатного кадровика. Гуров ликвидировал Эффенди, Лебедева, два с лишним года гонялся за Роговым и прихватил его на порошке, разгромил сильную группу… – он неожиданно хихикнул: – В общем, я знаю Гурова отлично, а вот он меня не знает и потому обречен. Мне непонятно, почему милицейского привлекли к этому делу. Хотя, как говорится, что бог ни делает, все к лучшему. Теперь спецслужбы перегрызутся, водой не разольешь. Не перебивай старших, дурачок! Мне больше не звонить и уж ни в коем случае не приходить. Надо будет, я тебя найду…
Глава 3 Ночью никто не спит
Был конец мая, и две недели стояла жара, а в этот день неожиданно похолодало. В десять вечера окончательно стемнело, мощные стволы сосен слились, стали стеной, их кроны закрыли тусклые звезды, фонари, стоявшие вдоль аллеи, походили на огни посадочной полосы аэродрома. – Пока хозяин не вернется, ты не ложись, – сказал Авдеев, когда полковники дошли до постройки, где находилась квартира Гурова. – Уверен, что он не захочет тебя видеть, но чем черт не шутит. Гуров ничего не ответил, закурил пятую за день сигарету, второй год он безуспешно бросал курить. – Ты серьезно собираешься задержать этого парня? – Не знаю, возможно, надо подумать. – Тебе никто этого не разрешит. – Он пользуется депутатской неприкосновенностью? – Лев Иванович, не придуривайся, ты же отлично понимаешь, что спикер не позволит арестовать начальника охраны своей загородной резиденции. Такой скандал, да еще в год выборов, когда ему осталось два шага до президентского кресла. – Я далек от политики, обязан обнаружить убийцу. Зайдем, становится холодно. – Зайдем. – Авдеев вынул из кармана крохотный передатчик, вытянул антенну, щелкнул тумблером. – Второй, ты меня слышишь? – Слышу хорошо, – ответили из динамика. – Я нахожусь в квартире нашего гостя. – Понял. – Николай, попроси принести бутылку коньяка и что нибудь пожевать, – сказал Гуров. – Черт побери, холодильник словно камера смертника в ожидании клиента. Если бы ты видел, как меня принимают «авторитеты»! – Не советую, но тебе виднее. – Авдеев вновь вышел на связь: – Второй, организуй нам ужин и пару бутылок минеральной. – Уже готово, сейчас доставят. – А нельзя обращаться по имени? – усмехнулся Гуров, проходя в квартиру и зажигая свет. – Разговариваете, как в тылу врага. Конспираторы. И много с тобой людей? – Любопытный ты, сил нет. – Авдеев опустился в кресло, потер замерзшие ладони. – Я хотя и не курю, но дай сигареточку. Так что ты намерен предпринять? – Следователь подробно допросил всех обитателей дома, кто где находился около восемнадцати часов. А меня интересует, кто где находился по минутам, с момента, как на фазенду прибыли гости. – Но ты не можешь допрашивать депутатов! – воскликнул Авдеев, услышал стук в дверь и сказал: – Входи, все свои! Парень лет тридцати, полноватый, с обвисшими бульдожьими щеками, внес большую плетеную корзинку, ловко накрыл стол, корзинку оставил под столом и молча вышел. – Дисциплина, конспирация! – довольно хохотнул Авдеев, задернул шторы, достал из под стола бутылку коньяка, открыл, поставил на стол. – Пока хозяин не прибудет и не ляжет, я грамма в рот не возьму. А ты, камикадзе, валяй. Гуров согласно кивнул, выпил рюмку, зацепил вилкой кусок ветчины и спросил: – Так ты служишь спикеру? – Я служу России. Спецслужбы, Лев Иванович, всегда были в стороне от конкретных политиков. – Ложь и демагогия. Спецслужбы – оружие и без направляющей руки лишь куча железа и электроники. |
