— Если остров не очень изменился, — сказал Гордон, — скалы должны окружать его сплошным кольцом. Здесь нельзя найти пологого спуска. Чтобы попасть в центр острова, следует подняться на склоны. Можно, конечно, поискать удобный путь для подъема, но, я думаю, это место ничем не хуже, чем все остальные.

Мы разбивали лагерь возле подножия скал, когда один из дозорных оповестил нас громким криком. Глянув в его сторону, мы увидели многочисленный отряд, спускавшийся по крутым склонам. Это были люди араба Хасана ибн Заруда. Тотчас все Волки и манийюма встали в боевом порядке за Эль Бораком. Однако араб крикнул, что он пришел с миром. Если Эль Борак и удивился, увидев араба, то не подал вида. Он спокойно пошел ему навстречу.

— Приветствую тебя, ибн Заруд, — сказал он. — Сдается мне, нам не избежать встречи.

Араб нахмурился.

— Вижу, вы умножили свои силы. Вы, должно быть, дьявол в человеческом обличье, Эль Борак.

— Ты льстишь мне, — усмехнулся Эль Борак. — Гляжу, ты добрался сюда так же быстро, как и я.

— Я двигался прямо на северо-запад, в то время как вы еще были в Родезии, — ответил араб. — Однако позвольте пройти в вашу палатку и рассказать о своем путешествии.

— Не стоит, — сказал Эль Борак. — Здесь свежий воздух и приятный вид. Сядем на складные стулья, которые принесет мой слуга.

— Хорошо, — согласился араб.

Они уселись, а мы встали за их спинами и приготовились слушать…

Железный воин

Ветер завывал, поднимая снег и кружа снежинки высоко в воздухе. Улицы были пусты, если не считать нескольких запоздалых прохожих, которые с трудом передвигались под порывами ветра, наклонив головы и придерживая головные уборы. Дальше, над деловой частью города, облака рассеивались. Уличное движение почти остановилось. В той части города, где улицы казались совершенно пустыми, возвышался дом, темный и мрачный среди окружавших его невысоких зданий.

— Наконец-то!

В лаборатории, заполненной таинственными приборами, за столом сидел тщедушный старик.

— Наконец-то! — Что для него значили ветер и холод снаружи? Он едва ли знал о том, что на Нью-Йорк обрушились одна из самых страшных бурь и такой мороз, о каком давно уже не помнили старожилы. — Наконец-то! — Он потер руки и засмеялся.

Перед высоким мрачным домом, который возвышался так угрожающе, остановилось такси. Звук старомодного дверного молотка раздался сквозь шум бури.

Мужчина у двери стряхнул снег с пальто, потопал ногами и тихо выругался. Он поднял руку, чтобы снова позвонить, но дверь отворилась. У порога стоял бесстрастный китаец.

Незнакомец подал ему визитку. Азиат взглянул на нее и, поклонившись, посторонился.

— Вас ждут, — сказал он на отличном английском.

Мужчина шагнул в плохо освещенную прихожую. Азиат взял у него шляпу и пальто. Трости у посетителя не было. В тусклом свете лампы перед китайцем предстал человек среднего роста, гибкий и худощавый. Лицо его было бронзовым от загара, черные глаза ясными; в остром взгляде сквозило что-то неотразимое.

Весь облик и черты лица указывали на незаурядный ум и высокий интеллект, сочетавшиеся с тигриной физической силой. Его движения были быстрыми, но не суетливыми. В общем, это был необычный человек.

Китаец провел его вверх по лестнице, вдоль по коридору, а затем в комнату.

— Подождите здесь, — сказал слуга и исчез.