Готтентоты были очень дикими. Цвет кожи у них не такой черный, как у маколала, и не такой бронзово-коричневый, как у кафров, но темно-желтый. Они жили в маленьких грязных хижинах и ходили совершенно обнаженными — как мужчины, так и женщины. Затем нам встретились бушмены, которые оказались даже ниже ростом, чем готтентоты, и едва ли обладали человеческой речью. Их было не так много, как и готтентотов, и жили они дальше, на юге. Гордон сказал, что они вынуждены обитать в пустыне и болотах, потому что сильные племена захватили более удобные земли. Бушмены были, возможно, потомками тех племен, которых завоевали готтентоты. Они ненавидели готтентотов, что подтверждает это мнение.

Мы прошли через эту страну, которая, как я сказал, похожа на большой парк с огромными баобабами, возвышавшимися над землей более чем на сто футов.

Наши лазутчики-зулусы вернулись с известием, что какой-то отряд идет походом и быстро к нам приближается. Отряд очень большой, и воины неизвестно какого племени. Их около двух сотен, так сказали лазутчики.

— Они из незнакомого племени, — сказал один из разведчиков по имени Умбелази. — Мы никогда прежде таких не видели. У воинов зубы заточены и острые, как у крокодилов.

— Каннибалы, — сказал Эль Борак. Он заставил построить вокруг лагеря частокол, который мы сделали из поваленных деревьев, обтесав стволы, врыв в землю и поставив стеной вокруг палаток. Большую часть работы сделали маколала.

Мы разбили лагерь радом с большим баобабом, и Гордон послал Абдуллу Гхулаба, Шаха Абдура, Абдул Хана и Яра Уллу залезть на дерево, взяв винтовки, и затаиться в листве.

Затем, оставив Багхилу Хана и Уналангу во главе лагеря, Гордон взял Яра Али, Лал Сингха, Гхур Шана и двух зулусов, Умбелази и Сакатру, и скользнул в лес, который походил на джунгли, потому что оказался очень густым, но все-таки это были не джунгли.

Через некоторое время из леса появилось около двухсот воинов. Увидев наш частокол, они остановились. Но потом двинулись вперед, а когда подошли на ружейный выстрел, мы открыли огонь по команде Багхилы. Каннибалы сразу же скрылись за деревьями и в густой траве, посылая в нашу сторону тучи стрел. Один из них, высокий, безобразный воин, встал и стал стрелять из ружья. В то же самое мгновение раздался выстрел, но не из лагеря, а откуда-то из зарослей, и каннибал упал ничком. Тогда мы вновь открыли огонь, стараясь не тратить патроны зря, но стреляя, заметив любое движение в лесу. Мы знали, что не раним ни Гордона, ни его людей, поскольку они были далеко. Каннибалы отвечали на нашу пальбу стрелами, копьями и ружейными выстрелами. Они окружили нас и подбирались лесом все ближе и ближе. Но до лагеря оставалось еще более ста ярдов свободного места. Стрелки на деревьях имели большое преимущество, ведь они видели негров, которые не спрятались как следует. Зулусы хотели напасть на каннибалов, но у них не было ружей, и Уналанга им запретил. Скоро из леса раздался крик леопарда, дважды повторившийся, и Багхила приказал прекратить огонь и не стрелять, пока мы не удостоверимся, что это каннибал.

Потом донесся дикий и торжествующий волчий вой, и мы поняли, что это Эль Борак кого-то убил. Каннибалы на миг перестали стрелять, но тотчас же начали снова. Вдруг высокая трава стала шевелиться, как будто в ней боролись два человека. На секунду над травой показалось оскаленное лицо Гхур Шана, и он выкинул наружу голову негра. В следующий момент это место стало мишенью для двух сотен стрел и ружейных пуль, но мы знали, что Гхур Шан уже скрылся в лесу.

Такая быстрота и безнаказанные убийства соплеменников начали действовать на каннибалов раздражающе, о чем свидетельствовали яростные крики и беспорядочная пальба. Я не сомневался, что Яр Али и Лал Сингх еще кого-нибудь убили, так же как и зулусы. Потому что трава зашевелилась и на открытое место вышли, покачиваясь, два чернокожих, сжимая друг друга в жестокой схватке.