— Кто-то остался, кроме вас? — спросил я, опустившись рядом.

— Нет. Всех убили. Весь наш род. Я… Моя просьба, Эгихард…

— Я ее выполню и увезу Барри отсюда.

— Но за нашу семью я должен отомстить… — глухо выдавил Финбарр.

— Не ты, — я глянул на него.

— Кто еще, кроме меня? — Финбарр произнес это с таким видом, словно уже шел на верную смерть.

— Ты не единственный, в ком еще течет кровь Лехри, — произнес я и увидел на его лице крайнее изумление и посмотрел на Шенни. — Сможете идти или вас понести?

— Не стоит, Эгихард. Я умираю, — едва слышно отозвалась она. — Половина моего сердца уже съедена серебром… Еще пара минут — и всё будет кончено.

Финбарр, не сдержав стон, склонился к ней, зарылся лицом в белом, перепачканном кровью загривке. Шенни на миг прикрыла глаза, потом посмотрела на меня.

— Зачем вы всё это сделали? Я про Гильдию. Почему пошли на поводу у Даллана? — спросил я.

— Он пригрозил, что иначе Финбарра убьют. Что у Охотников есть разрешение на охоту на моего сына. И только Даллан может это пресечь. Я слишком поздно поняла, что опасность угрожает не только Финбарру или мне, но всему нашему роду. Кто-то, похоже, давно точил на Лехри зуб… Ты все еще сердишься на меня, Эгихард?

Я тронул шерсть на ее лбу, провел пальцами по голове между ушами по густому меху. Я мог бы сказать ей, что стоило мне довериться и все рассказать. И возможно всего, что произошло здесь, на вершине холма, у старого родового дома оборотней, можно было избежать. Но смысла говорить всё это умирающей не было никакого.

— Уже нет, тетя Шенни. Жаль, что всё так вышло.

Она слабо улыбнулась, глаза ее закрывались. Потом, словно вспомнив, она на миг встрепенулась.

— Я забыла тебе сказать. Твоя тетя Цецилия… Я учуяла ее запах в Гильдии и нашла ее в местной темнице. Я ее освободила и привезла в Бларни…

Мне показалось, что пасть умирающей волчицы растянулась в довольной умиротворенной улыбке. Я, к сожалению, ее радость, не разделял. Изо рта Шенни вырвался последний вздох. Она вздрогнула и замерла. Финбарр беззвучно рыдал, так и не оторвав лица от ее загривка.

Я поднялся, огляделся.

— Барри, нам пора уходить.

— Харди, можешь еще кое-что сделать? — выдавил он из себя. — Охотники, они… они вешают отрезанные головы у себя в домах. Или делают чучела. Не хочу чтобы кто-то из моих родственников превратился в подобное «украшение».

Я вопросительно кивнул в сторону бесчувственного Охотника.

— Заберем его с собой, — ответил Финбарр.

— Зачем?

— Выкинем его на первой же бензаправке. Он… чуть не стал нашим родственником. Встречался с Кэлин Лехри, хотя мы ее и предупреждали, что неспроста он ей подвернулся. Но потом, поняли, что у них все взаимно. Да только вот как всё в итоге вышло…

— Чуть — не считается. Но как хочешь.

Финбарр закинул на плечо бесчувственного человека и мы направились к оставленной машине. Там он закинул Охотника на заднее сиденье.

Я обернулся. Вывел в воздухе ключом от «Бронко» огненные письмена. Прочитал заклинание. Огненная вязь распалась на искры, которые разрослись до языков пламени и, взметнувшись к небесам, двинулись прочь от меня сплошной огненной завесой, сжигая все на своем пути. Трупы Охотников и оборотней, лес и луг, и одинокий, лишившийся хозяев старый особняк на самой вершине холма.

Финбарр встал рядом, завороженно глядя на бушующий пожар.

— Спасибо.

— Сейчас вернемся в Бларни, а там примерно то же самое, но без моего участия, — произнес я, криво усмехнувшись.

Кузен глянул на меня удивленно.