Энгус глянул на нас обоих. На лбу его пролегли складки.

— Не стоит, Ашлин. Действительно будет лучше господину Райнеру-Наэру уехать отсюда как можно скорее.

Я поразмыслил и решил предпринять еще одну попытку разговорить О’Шэнана. Я достал из кармана бутылек и протянул ему.

— А скажите, Энгус, на кого этот яд не подействует?

О’Шэнан, притормозив, на секунду обернулся, забрав бутылек, повертел в руках, увидел этикетку и я заметил как он вздрогнул.

— Хотите кого-то отравить? — поинтересовался он небрежно.

— Любимого дядюшку. Но, знаете ли, мы все-таки родственники — вдруг он выживет.

— Не понимаю.

— Мне дали этот яд, но на меня он не подействовал. А с дядей у нас, вероятно, одна кровь. Может, скажите уже, наконец, что обещали?

— И кто это сделал? Кто дал вам яд?

— Мохэммок. Подробности рассказывать не буду, как это произошло. Правда, его помощник обмолвился, что содержание бутылька стоит целое состояние. Совпадение?

— Понимаю, к чему вы клоните, но в Гильдии достаточно дорогих алхимических ингредиентов.

Тон его при этом остался совершенно невозмутимым. Вот сукин сын. От меня, наверное, научился.

— Вы неисправимы, — я неодобрительно покачал головой.

— Кроме того, возможно, это всего лишь подделка и ничего ценного в составе «яда» нет.

— Обязательно проверю, — я протянул руку, чтобы он вернул бутылек.

Но О’Шэнан вдруг приоткрыл окно и вышвырнул бутылек наружу.

— Да что б вас черти забрали, — прорычал я. — Что вы себе позволяете?

— Это была собственность Гильдии, вообще-то, и как вы только что заметили, немалой стоимости. Вы эту вещь украли.

Я смотрел на О’Шэнана, сжав зубы, задавив бешенство. Нервно поерзал на своем месте Финбарр, явно почуявший мое настроение.

— Может, вы мне еще счет додумаетесь предъявить за нанесенный ущерб? — процедил я сквозь зубы. — Уверяю, мой счет за намерение магов вашей Гильдии сделать меня пленником и попытку убить гораздо больше.

— Джентльмены, пожалуйста, не надо доводить до конфликта, — произнесла Ашлин, тронув нас обоих за плечи.

Голос у нее чуть дрожал и я понял, что она сильно испугалась.

Я промолчал, Энгусу на мою фразу видимо тоже нечего было сказать и мы замолчали.

О’Шэнан, задумавшись, хмуро глядел на дорогу. Финбарр, казалось, задремал. Я думал, что делать дальше. После того как О’Шэнан выкинул бутылек, напрашивался один вывод — что маг считал, что во мне течет драконья кровь. Только вот эксперименты в лаборатории с кадавром Мохэммока говорили о том, что маг заблуждался. И что теперь делать? Ждать он него обещанной посылки по возвращению домой или же попробовать дожать его сейчас?

Я поглядел на Ашлин. Она сидела отвернувшись к окну. Я снова взял ее ладонь. Она вздрогнула, обернулась ко мне.

— Только хочу попросить кое о чем, — прошептал я, склонившись к ее уху. — Нам с Энгусом надо узнать друг у друга важную информацию. Ждать обоим неприемлемо. А для Энгуса, пожалуй, еще и опасно. Помогите нам прийти к компромиссу.

Ашлин взглянула на меня с изумлением.

— Поклянитесь, что вы не задумали зла, — шепнула она в ответ.

— Клянусь. А теперь четко представьте, как выглядит ваш дом.

Я взял ее за указательный палец, стал вычеркивать в воздухе символы. Свечения не было, как при обычном колдовстве, воздух лишь чуть подрагивал маревом, но я отчетливо видел висевшие передо мной невидимые символы.

Над нами загремел гром и полыхнуло молниями. Обрушился такой ливень, что вокруг ничего не было видно. Энгус, цедя проклятия, замедлил скорость и плелся теперь еле-еле.