— Это не сказка. — Варвара обратила на него смеющиеся глаза. — Все это было на самом деле. Это — история…

— И что было дальше?

— Ты же был лучшим учеником в своем училище. Неужели у вас так плохо преподавали историю?

— Да помню я, помню… — Молодой человек поднял взгляд к потолку и начал: — Весной триста двадцать шестого года до Рождества Христова Александр вторгся в индийские земли со стороны Бактрии через Хайберский проход, покорил ряд племен, перешел реку Инд и вступил во владение царя Абхи из Таксила…

— Браво! — Варвара хлопнула в ладоши. — Я всегда знала, что ты у меня самый умный, Сашенька!

— Да ладно тебе… — засмущался поручик.

— Значит, ты знаешь и то, что было дальше, — продолжила женщина. — Удача отвернулась от Александра. Он покорил вожделенную им страну, но был тяжело ранен в одном из сражений, и армия отказалась идти дальше с полководцем, лишившимся ореола божественности. Он вынужден был повернуть обратно. После пережитого горы страшили его, поэтому он повел армию вдоль берега океана. Это было еще большей ошибкой — безводная пустыня оказалась страшнее гор… Когда завоеватель с остатками армии добрался до Вавилона, его силы были на исходе. Удачу не смогла вернуть ни женитьба на дочери персидского царя, ни вновь собранная могучая армия… После его смерти осталось немало сокровищ, но этого перстня среди них не было. — Варвара кивнула на бриллиант, украшавший палец Бежецкого. — Он исчез бесследно, и никто не мог сказать о нем ничего.

— А как же телохранитель с отрядом? — вспомнил поручик. — Ему удалось истребить горцев?

— Нет, — улыбнулась Варвара. — Александр больше никогда не увидел ни своего верного пса, ни единого из его людей. Они растворились в горах бесследно. Быть может, погибли, быть может — остались в живых… Может быть, их кровь течет в моих жилах…

— Стой… — молодой человек впервые за прошедшие дни начал что-то понимать. — Так ты… Вы…

— Да, я обманула тебя, — грациозно повернулась на бок женщина, и ее тяжелая грудь призывно качнулась. — Я не Варвара. И не Лесникова. И не русская, — с легкой улыбкой упредила она Сашин вопрос. — И даже не православная. Вообще не христианка.

— А зачем же тогда все это? — обвел Александр взглядом роскошную спальню, мягко освещенную светом многочисленных ночников. — Разве…

— Ты не понял. — Смех женщины напоминал звук серебряного колокольчика. — Я не исповедую магометанство. Потому-то и смог мой отец отправить меня на учебу в Россию. Разве могла бы женщина, воспитанная в традициях ислама, получить образование? Да еще светское и в православной стране. Женщины в нашей семье привержены лишь одной религии — самой древней на Земле. Мы даем жизнь. Воинам и поэтам, политикам и полководцам… Беззаветным труженикам и жестоким сибаритам вроде моего кузена, — добавила она после паузы, горько усмехнувшись.

— Значит, вы — сестра Ибрагим-Шаха?

— Кузина, — кокетливо опустила ресницы Варвара. — Но почему это ты вдруг перешел на «вы»?

— Я… А Махмуд-Шах?

— Да, он мой родной брат. И уже не шах. Ты же сам, мой милый, участвовал в снятии с него короны. Разве позабыл?

— Нет, конечно… Но я затем и прибыл сюда, чтобы передать ему… Российские власти готовы вести с ним переговоры…

— Какой ты могущественный человек, Саша, — задумчиво проговорила женщина, полуприкрыв глаза.