— Не благодари меня, друг, — ответил Бен Эзра по-арабски. — У меня такое чувство, будто оба мы отмечены Божьей благодатью.

ГЛАВА XIV

— Мамочка, когда папа придет за нами?

Джордана посмотрела на мордочку младшего сына, выглядывавшую из-под одеяла. Мухаммед уже уснул, прижавшись щекой к жесткой подушке.

— Скоро, родной.

— Пускай он придет завтра. Мне здесь не нравится. Здесь злые люди.

— Папа скоро заберет нас. Закрой глазки и спи.

— Спокойной ночи, мамочка.

Джордана наклонилась и поцеловала ребенка в лобик.

— Спокойной ночи, милый.

Потом она выпрямилась и вышла в другую комнату маленького деревянного вагончика. Здесь горела только керосиновая лампа в центре стола, за которым они принимали пищу. Остальные три женщины сидели за столом, уставившись на лампу. Разговаривать не хотелось: по прошествии двух недель в лагере все темы были исчерпаны.

— Дети уснули, — тихо сказала Джордана — просто затем, чтобы услышать звук собственного голоса.

— Да будет с ними благословение Аллаха, — произнесла Анна. Снова наступило молчание. Никто даже не поднял головы.

— Господи! — воскликнула Джордана. — Вы только посмотрите, на кого мы стали похожи!

На этот раз женщины посмотрели на нее.

— Необходимо с завтрашнего утра взяться за себя. Наверняка где-нибудь в лагере найдется иголка с ниткой.

— Если и так, — возразила Маргарет, — нам все равно не дадут. Вся одежда осталась в самолете, но они же не станут гонять солдат.

— А мы потребуем.

— Это не принесет ничего хорошего. Не понимаю, почему мистер Аль Фей не заплатит выкуп и не вызволит нас отсюда.

— Откуда мы знаем, — мягко произнесла Джордана, — может, он уже давно сделал это. А они требуют еще и еще.

— По-моему, это лишено всякого смысла, — стюардесса закрыла лицо руками и разрыдалась. — Здесь просто ужасно. Нас никуда не выпускают, кроме как в туалет, и то охранник стоит перед открытой дверью и смотрит… Не позволяют перемолвиться с мужчинами. Мы даже не знаем, как они там. Может, их уже нет в живых…

— С ними все в порядке, — успокоила Джордана. — Я видела, как им несли еду.

Маргарет вдруг перестала плакать.

— Простите, миссис Аль Фей. Я не хотела вас обидеть. Просто это вдруг навалилось…

— На всех нас навалилось. Самое страшное, что у нас нет информации. Они это понимают и пользуются.

Джордана подошла к заколоченному окну и стала смотреть между досками. Она не знала, сколько прошло времени — час или два, — когда дверь вагончика резко распахнулась и в проходе возникли двое солдат. Один указал на нее.

— Ты, — грубо сказал он по-арабски, — пойдешь с нами.

Джордана была ошеломлена. Это в первый раз. Даже ежедневные магнитофонные записи велись прямо в вагончике. Ей давали крохотную вырезку из «Геральд Трибюн», где не было ничего, кроме даты и заголовка. Она читала вслух перед микрофоном и добавляла несколько слов о себе и детях. Потом солдаты уносили аппаратуру. Она могла только догадываться, что пленка используется с целью убедить Бейдра, что они живы и здоровы.

— Эй, ты! — повторил солдат.

Все со страхом посмотрели на Джордану.

Не бойтесь, — быстро произнесла она. — Можетбыть, поступила долгожданная информация.