- Я отлично управляюсь с тяжелым болтером, ну, вы знаете, - обратился Деррик к своим невольным слушателям, и все солдаты отделения мрачно улыбнулись. Заявления лейтенанта подчеркивались вражескими выстрелами, трещавшими и свистевшими вокруг. – И я этим наслаждаюсь. Как приятно иметь возможность расстреливать этих чертовых еретиков, не отказываясь от любимого оружия и не боясь испортить архитектуру.

Один из его солдат, Томарин, ухмыльнулся в ответ на замечание Деррика.

- Жаль лишиться любимого оружия, сэр.

- Воистину так. А теперь пора испортить день этим задницам.

Лазган Деррика вздрагивал в руках с каждым выстрелом, и каждый выстрел убивал врага. Если учишься стрелять каждый день с шестилетнего возраста, то не будешь слишком часто мазать. Младший лейтенант стрелял из одного лазгана уже тридцать лет, и, хотя многие младшие офицеры, получив повышение, выбирали более продвинутое оружие из офицерского арсенала, Деррик предпочитал то, что знал лучше всего. И его сокровенным желанием было, чтобы у него никогда не кончались гранаты – но гранаты остались на складе на базе полка. Наряду с тяжелыми болтерами и другим более-менее серьезным оружием, было трудно оправдать использование гранат в монастыре, когда задачи Отвоевания Катура четко требовали, чтобы архитектура мира-святыни  не была «повреждена неразумным вмешательством».

Лишившись своих любимых игрушек, Деррик хмурился, расстреливая не защищенных броней солдат СПО. Когда гвардеец рядом с ним упал с дырой в голове, Деррик был вынужден признать, что кое-кто из хаоситской мрази все-таки умеет стрелять. Он вышел из укрытия и выпустил еще три заряда, убив двух солдат СПО и поразив третьего в живот. Этот умер не сразу, катаясь по полу и пачкая кровью свою голубую форму.

«Засчитано как убийство одним выстрелом», подумал Деррик, ухмыляясь и снова перезаряжая лазган.

Деррик вставил в ухо маленький, похожий на жемчужную бусину, вокс-наушник. Шансов, что он сможет добраться до своего связиста Теллика, прижатого вражеским огнем где-то в зале вместе с остальными бойцами отделения, было не больше, чем у крысы в Великом Оке.

Лазерный огонь сверкал по залу смертоносными импульсами.

Дальность передачи микро-вокса была в лучшем случае ужасной, особенно когда сигналу мешали каменные стены, но Деррик все-таки прижал микрофон к горлу и понадеялся на свою удачу.

- «Альянс» вызывает «Венатор».

И ничего. Не слышно даже помех. Потрясающе. Просто очаровательно.

Удача Деррика истощилась, как и его терпение. Быстро поцеловав ожерелье с аквилой, которое он носил, лейтенант, пригнувшись, выбежал из-за алтаря, за которым прятался. Лазерные выстрелы мелькали мимо, достаточно близко, чтобы обжечь кожу, но то ли Император в эту секунду благословил его удачей, то ли метко стрелявшая хаоситская сволочь была занята, стреляя в кого-то другого. Как бы то ни было, Деррик прыгнул за слабое укрытие в виде ряда церковных скамей, снова поцеловал свое ожерелье и продолжил стрелять.

Зал для певчих на верху башни, с его куполообразным потолком и рядами скамей, сейчас был полон звуков, далеких от имперских литаний и гимнов. Треск лазганов звучал непрерывным хором, сопровождаемый нечастым грохотом тяжелых болтеров, крупным калибром выбивавших свою яростную музыку. Их снаряды били в белые мраморные стены и взрывались, отбивая обломки камня размером с голову. Обломки сыпались на кадианцев, прятавшихся за импровизированными укрытиями.

- Почему же они разрушают это место? – простонал один из гвардейцев, разделявших с лейтенантом жалкое разрушавшееся укрытие.

- Потому, - Деррик изобразил задумчивое выражение, - что так веселее.