- Дух Машины, знай, что я почитаю тебя. В моих руках ты снова собран, и все, о чем я прошу – чтобы твой огонь был точным.

- Ваш лазган когда-нибудь отвечает вам? – спросил Джевриан. Он был так же усерден, как и любой солдат, в уходе за своим мощным оружием – даже более того, из-за свойственной хеллганам нестабильности – но Деррик  превращал уход за оружием в священнодействие.

Деррик закончил свою работу и положил заряженный лазган на койку.

- Он поет каждый раз, когда я нажимаю на спуск. Так что ты спрашивал?

- Капитан встречается с инквизитором из Ордо Сепультурум.

- И?

- И что это такое – Ордо Сепультурум?

- Откуда я знаю? Инквизиция есть Инквизиция. Множество закрытых дверей и секретов, которые я не хочу знать.

Джевриан поднял бровь. Из-за его сурового гранитно-твердого лица, казалось, будто это движется камень.

- Те, кто ведут войну без знания, навлекают на себя поражение своим невежеством.

Таан засмеялся.

- Это офицерские дела. Нижний чин вроде тебя, мог бы и не утруждать себя цитированием текстов, предназначенных  чтобы вдохновлять старших офицеров, мастер-сержант.

- Я люблю читать. Может быть, когда-нибудь стану капитаном, - Джевриан был абсолютно серьезен, но Таан усмехался.

- Тогда почитай еще кое-что. «Долг есть вера. Наш долг – не сомневаться и не искать ответов на те моменты жизни, которые недоступны нашему пониманию. Наш долг – тот же, что и у наших матерей и отцов. Убивать за Императора и умирать за Трон Его. Мы умираем, веря, что наша жертва позволит другим прожить дольше, исполняя тот же долг. Сейчас мы слепы. Слепы и потеряны. Но умрите, исполняя свой долг и веря в наших братьев и сестер, как верили поколения до нас.» Узнаешь это?

- Я был там, Деррик. Я помню, когда наш капитан это сказал.

- На самом деле это наш дорогой полковник Локвуд. Он сделал несколько примечаний в последней редакции «Доблестного Пути».

Джевриан поднял бровь второй раз за этот час. Это было его самое выразительное проявление эмоций с тех пор, как началось вторжение на Кадию, и даже тогда, когда небеса родного мира горели, все, что сказал Джевриан по этому поводу - «Неделя будет трудной».

Но сейчас, узнать, что кто-то из твоего полка отметился в версии «Воодушевляющего Учебника Имперского Пехотинца» для кадианских офицеров было определенно большой новостью.

- Просто несколько примечаний, - сказал Таан. – Локвуд записал речь Тэйда в Каср Валлоке, упомянув капитана как воплощение достоинств кадианского офицерства.

Джевриан молчал. Он помнил ту речь, тот момент, когда вокруг выли снаряды и Тэйд повел 88-й полк в открытый бой с… да, Джевриан ненавидел вспоминать об этом. Но это было трудно забыть. Этот проклятый титан. Святой Трон, это стоило жертв.

- Держу пари, Тэйд в бешенстве от этого, - Джевриан хорошо знал Тэйда, и, кроме того, неприязнь капитана к раздуванию истории с его медалью была хорошо известна.

- Рекс снова исправен. Это его подбодрит.

- Не сомневаюсь, но он не давал разрешения цитировать свою речь.

- Локвуд – полковник. Ему не требуется разрешение. И ты знаешь, как старик любит Тэйда. Он сопротивлялся этому делу с комиссаром когтями и зубами.

Джевриан поднял взгляд на Таана. Слух быстро распространялся по лагерю, но явно еще не достиг отделения касркинов.

- Что за дело с комиссаром?

- А, - сказал Таан.