- Всего двести тысяч человек, - ответил тот же полковник. – Они вошли в варп неделю назад, и сейчас им остается от двадцати пяти до сорока дней пути.

Тэйд кивнул, а лейтенант Деррик присвистнул.

- Святой Трон, - сказал он, - Теперь понятно, что за это взялись всерьез.

- Это мир-святыня Бога-Императора и одного из Его благословенных святых, - сказал Маггриг. – Ничто не может быть более серьезным.

Тэйд еще не закончил. Он ждал этого.

- Когда прибудут главные силы, 88-му полку будет позволено вернуться на Кадию, чтобы сражаться там?

- Я приму решение на основании данных по развертыванию в соответствующее время, капитан, - сказал Маггриг.

Совещание продолжалось, офицеры, продолжая разговаривать, игнорировали рабочую суету в бункере. Адепты и младшие офицеры всматривались в мигающие экраны когитаторов на стенах, изучая потоки нефритово-зеленых букв и цифр, изливающиеся на черные экраны. Позиции полков, списки потерь, планы города – данные по всему, что касалось Отвоевания.

Только один вошедший прервал ход совещания.

Они услышали его шаги еще до того, как увидели его: грохочущий лязг тяжелого металла по пластиловому полу командирского бункера. Когда пришедший пролез в дверь (для чего ему понадобилось пригнуться), все присутствующие офицеры повернули головы, чтобы посмотреть на него.

Брат-капитан Корвейн Валар в своей броне был более двух с половиной метров ростом. Слова «массивный» едва ли было достаточно для его описания. Он был шире чем даже Осирон, чья громоздкая аугметика во многом была похожа на силовую броню. Также он был почти на полметра выше, чем Бен Джевриан, самый высокий офицер из присутствующих, а Джевриан был высок по любым меркам.

Вид Корвейна был чуждым, угрожающим, и говорил об огромной мощи, которой не мог владеть простой смертный. Тогда как аугметические механизмы Осирона щелкали и жужжали, выполняя свою сложную и таинственную работу, в броне воина Астартес, стоявшего перед офицерами, не было слишком сложного посвящения Богу-Машине. Звуки, издаваемые силовой броней, были похожи на злобный шепот – раздраженное рычание, гудевшее с осиной злобностью.

Сама броня не была блестящей, как оникс или гагат, но темной, как вулканическое стекло без обсидианового блеска. Взгляд каждого из присутствующих устремился на нее, словно пытаясь что-то разглядеть, так же, как глаза вглядываются в пугающую черноту темной комнаты, бездонного океана или безлунной ночи, ища что-то, за что может зацепиться взгляд.

Лицо космодесантника было скрыто под шлемом – древней реликвией бело-костяного цвета с удлиненным забралом, благоговейно сохранявшейся в течение тысячелетий. Красные глаза - линзы оглядывали каждого человека.

Астартес сделал знак аквилы, его огромные руки в бронированных перчатках ударились о резной белый камень Имперского орла на нагруднике. Капитан «Хадрис Рифта» вздрогнул от громкого рычания сервомеханизмов брони гиганта.

- Я брат-капитан Корвейн Валар, - сказал гигант. Динамик, вмонтированный в забрало его древнего шлема, искажал его голос, делая его резким и грубым. – Командир Пятой Боевой Роты Ордена Адептус Астартес Гвардии Ворона.

Вопросы звания и старшинства между Имперской Гвардией и Адептус Астартес были далеко не просты. Ордена Адептус Астартес были независимыми организациями и не отвечали ни перед какой властью, кроме своей собственной. И все же формально, лорд-генерал имел здесь самое высокое звание. Эта напряженность в отношениях повторялась тысячелетиями бесчисленное множество раз. Адептус Астартес действовали по наказу Бога-Императора – их генетически улучшенные тела делали их  Его избранными сынами, созданными по Его образу и подобию. Но Имперская Гвардия подчинялась командованию Сегментума, а через него – Верховным Лордам Терры. Сотрудничество между Гвардией и Астартес было обычным делом – но и конфликты не были чем-то неслыханным.