Именно Люси осмелилась приблизиться к Королеве. Не то чтобы она была смелой, но ей было так любопытно, что она подошла поближе, чтобы задать свой вопрос.

– Почему было так важно воскресить вас? Какая от этого выгода Ночной Скорби и Крысолову?

– Потому что я – прародительница всех вампиров, – ответила она. – Нас создал Крысолов, но в войне против рыскающего повсюду в поисках флейты Чармвилля, ему понадобилась я. Нет и не было на свете вампира, кто был бы более жесток, чем я.

– Кто же, черт подери, Вы такая? – Взмолился Аксель из глубины зала, его ноги были приклеены к полу, хотя он пытался убежать.

Королева ничего не сказала, пристально глядя на Люси. Снаружи прогремел еще один раскат грома.

– Я знаю, кто вы, – произнесла Люси, делая шаг назад. – Вы злобная, жуткая Графиня.

– Все верно, моя дорогая, – ответила Королева. – Я – Элизабет Батори.

– Это невозможно, – произнес Аксель.

– Еще как возможно, – объяснила Люси, медленно отступая. – Она – мать всех вампиров. И какова бы ни была причина, она понадобилась Сорроу. Они не могли воскресить ее, потому что в отличие от других вампиров, Батори убила собственная дочь, Кровавая Мэри. Поэтому не было никакого способа воскресить ее, кроме как особого ритуала, – она бросила взгляд на Королеву в поисках подтверждения. Королева кивнула, восхищенная догадками Люси. – И тело – носитель для Батори должно было быть таким же особенным, как Кармилла. Полагаю, что этот процесс сделал Кармиллу достаточно уязвимой, чтобы впустить вас в свое тело, поэтому на это ушло так много времени.

– Твои предположения верны, – сказала Батори. – Сказать по правде, Кармилла – боец. Пророчество гласило, что Кармилла станет подходящим телом для воскрешения, но сперва, ее нужно было сломить. Ей пришлось страдать, чтобы она ослабла, и я овладела ею. Понадобились многие годы, чтобы проделать бреши в ее душе, и сделать ее уязвимой и слабой. Путешествие по Семи Морям, продажа души Судьбе, Ангел кормился ею, а затем ее внезапное старение. Все это ослабило ее, чтобы моя дочь, Кровавая Мэри затянула ее в зеркало и заточила там.

– Но твоя дочь ненавидела тебя, – возразил Аксель. – Однажды она даже убила тебя.

– Семейный конфликт, не более. Мы ужасно всепрощающая злобная семейка, – Батори пожала плечами. – В конце концов, она на темной стороне, как и я.

– Так почему сердце Шу было так важно? – спросила Люси.

– Теперь ты задаешь слишком много вопросов, – сказала Королева. – Ты и понятия не имеешь что произошло в последующие годы, как я завладела телом Кармиллы. Но это уже другая история.

– Полагаю, тогда началась ваша борьба с Семерыми Потерянными, – сказал Аксель.

– Сейчас это уже не имеет значения, – вмешалась Люси. – Нам нужно знать, почему Королева отправила именно меня прочесть дневник.

– Ах, – вздохнула Королева. – Умная Люси Румпельштейн, ты восхищаешь меня своим острым умом.

– Просто скажите это, – бросила ей Люси. Каким то образом, все ее восхищение Королевой сошло на нет, как только она узнала, что та – Елизавета Батори, печально известный первый вампир в истории человечества. Люси заботила настоящая Кармилла, запертая в недрах зеркала. – Просто скажите, что Вы задумали.

Королева усмехнулась, раскинув руки в стороны, за ее спиной ударила молния. От тела Королевы исходило сияние.

– Это часть ритуала, – сказала она. – Чтобы кто то, кроме меня, прочел дневник до последней станицы. Как только последняя страница обратиться в золотую пыль, врата откроются на последующие сто лет.

– Врата? – Люси и Аксель выпалили одновременно.