Даже среди «кожаных» чувствовать Дорогу может один из ста тысяч или типа того. Врождённая способность, делающая астрогаторов своеобразной «полуэлитой» среди космиков. Наследуемость способностей не доказана, но будьте уверены — астрог без пары не останется. Любые родители-космики будут счастливы, если их дочь принесёт в подоле от такого, а уж если женит на себе и приведёт в семейный экипаж — тем более. И за девчонками-астрогаторшами женихи бегают толпами, не глядя на внешность. Одинокий астрогатор либо гей, либо капитан-соло.

Вряд ли я гей.

Всё, хватит жечь топливо, траверс закончили. Маневровые движки довернули вектор движения туда, куда подсказывает вектор маршрута, в рубке снова как будто продёрнуло туманом. Резонаторы стоп, мы в нормали.

— Вы прекрасный астрогатор, капитан! — сказала восхищённо Катерина.

— Это я сам себя похвалил?

— Это данные объективного контроля, я вижу их на вашем терминале. Соотношение длины траверса к расходу топлива идеальное!

— Я же говорил, как на велосипеде. Не разучишься.

* * *

В режиме нормального полёта («нормаль»), астрогатор не нужен. Строго говоря, никто не нужен. Буксир с баржей (впрочем, учитывая соотношение инерционных масс, скорее уж, «баржа с буксиром») летят в обычном пространстве, сохраняя скорость и направление, заданные при разгоне. Прямолинейно и равномерно, как при Евклиде. На то она и «нормаль». Надо набрать минимальное расстояние от точки выхода с «траверса», чтобы уйти на следующий. Расстояние в космических масштабах ничтожное, основной маршрут покрывают «траверсы», но и скорость у буксира не так чтобы большая. В космических, опять же, масштабах. В общем, ближайшие несколько дней никакого управления ДТБ-шке не потребуется. По регламенту в рубке всё равно должен кто-то торчать, на всякий случай. Но по факту даже при обычном полёте это правило соблюдается не очень строго. Чэпэ в космосе — это либо «хренак и в клочья», либо у вас полно времени, чтобы смириться с неизбежным. Уж точно больше, чем нужно, чтобы добежать до рубки из каюты.

В общем, убедившись, что все огоньки зелёные и все стрелки в правильных секторах (аналоговая индикация имеет свою прелесть — её можно считать даже с моим зрением), я отправился в каюту. Капитанскую, разумеется. Не столько потому, что я капитан, сколько из-за дублирующего пульта. Его наличие как-то успокаивает. Наверное, я и правда «кап-соло», засыпающий и просыпающийся перед приборной консолью.

— Капитан?

— Чего тебе?

— Вы направляетесь в каюту?

— Да, мне надо отдохнуть. Не до конца отошёл от контузии.

— Могу я подключиться там к динамику и микрофону?

— Собираешься петь мне колыбельные?

— Если попросите. На самом деле я хотела бы иметь возможность обратиться к вам в случае нештатной ситуации на борту.

— На этот случай там есть аварийная сирена. Если что-то случится, она меня разбудит.

— Вижу, вы против. Почему?

— Если ты не галлюцинация, мой храп будет тебе мешать. А если она — то динамик тебе не нужен.

— Я не могу понять, говорите вы серьёзно или шутите.

— А я не могу понять, говорю я с кем-нибудь вообще или нет. Так что мне хуже. Всё, я пошёл спать.

— Спокойного времени суток, капитан.

* * *

В каюте кровать застелена свежим бельём, рундуки и шкафчики пусты. Семейное фото на стенах… Или это какие-то репродукции картин, элемент интерьерного дизайна. Хотя, с другой стороны, где космики — и где дизайн? Утилитаризм как учение его не то чтобы не одобряет, скорее, игнорирует, но космики обычно демонстративно аскетичны в быту.