— Она могла знать о передаче денег? — раскачиваясь с пяток на носки, перебил его Птицын.

— Конечно, — кивнул Грач. — Она и дорогу знала. Думаешь, она?

Птицын достал трубку, начал набивать ее табаком.

— Если бы была она, — пояснил свое сомнение Грач, — сыграли бы под ограбление. Да и этих кретинов замочили бы.

— В этом случае могла вмешаться милиция, — тихо сказал Птицын. — А вас же не перестреляли там… — Он махнул рукой. — Значит, ребята просто обрезают концы. Убивал ее профессионал, — уже для себя вслух констатировал Птицын. — Они вошли потому, что видели свет. В прихожей включили сами. Лихо он их отработал. — Тонкая улыбка скользнула по его бледным губам. — И никого похожего на ум не приходит. Но новичок так хладнокровно сработать не смог бы. Он вырубает ее, — начал восстанавливать ход событий Птицын, — надевает ремешок от сумочки. В это время входят они. Дверь была не заперта. Он убивает ее, правда, не совсем понятно как, выключает свет и ждет, пока войдут эти мудаки, — брезгливо посмотрел он в сторону сидевших на полу у стены двух крепких мужчин с перевязанными головами. — Спокойно уходит. Он уверен, что, когда они очнутся, позвонят Трофимову. Значит, нужно проверять его знакомых, — пробормотал Птицын. — О том, что вместо оговоренного бартера будут отданы деньги, она знала. Дорогу тоже. Когда она приехала в Орел? — Он взглянул на Грача.

— Три дня назад. Она сообщила время и место. Мы отправили вагон с хрусталем. В обмен должны были получить…

— Это меня не интересует, — прервал его Птицын. — Значит, время и место, — задумчиво проговорил он. — Выходит, о том, что бартер не состоится, она знать не могла. Значит, кто-то другой… — Он покачал головой. — Ее просто подставили. — Не прикуривая, Птицын сунул трубку в нагрудный карман пиджака. — Ты говорил, что тебя подвозил какой-то мужик на «запорожце», — вспомнил он, обращаясь к Грачу. — Можешь обрисовать его?

— Вообще-то да, — не совсем уверенно ответил Грач. — Такой белобрысый. Крепкий мужик. В темных очках. Спокойный. Правая ладонь перевязана. Жарко было, а у него рубашка даже на верхнюю пуговицу застегнута. Дубина деревенская, — пренебрежительно добавил он. — Куница ему сто баксов давал за клей. Так он возмущаться начал. Куда…

— Поехали ко мне, — перебил его Птицын. — Попробуем фоторобот составить.

— Во, — обрадовался шагнувший следом за ним Грач. — У него чуть выше правой брови, вот тут, — коснулся он лба, — такой след небольшой. Ну, не шрам, — попробовал попонятней объяснить он, — а так…

— След от ожога, — подсказал Птицын.

— Точно, — облегченно кивнул Грач. — Как будто приложили что-то раскаленное и сразу убрали.

Рука Птицына, скользнув в боковой карман, достала продолговатый конверт. Взглянув на Грача, он сунул конверт обратно.

— Поехали, — сказал Птицын.

Птицын уже сел в машину, когда, осветив фарами их «фольксваген», подъехала «вольво». Из машины быстро вышел Вячеслав.

— Геннадий Семенович где? — спросил он остановившегося Грача.

— Здесь, — отрывая дверцу, нехотя отозвался Птицын.

— Здорово. — Вячеслав пожал ему руку.