Свернув направо, мы в итоге оказались перед массивной деревянной резной дверью, которая выглядела довольно примечательно, в то время как сам дом не блистал изысками, но при этом был очень чистым.

Так как она была довольно тяжелой, то кабинет был приоткрыт. Губер прошел вглубь комнаты и устроился за столом.

— Присаживайтесь, барон, — он указал на стул напротив его стола, который, как и дверь, тоже был резным и выполненным явно из дорогих пород дерева.

Вообще все в кабинете выглядело недешево, и в отличие от холла, кричало о богатстве хозяина. Странно, старик вовсе не создавал впечатления человека, которому бы пришлась по вкусу подобная вычурность.

— Ужасно смотрится, да? — будто бы прочитав мои мысли, спросил Губер.

— Нет, почему? — ответил я. В обстановке и правда не было ничего ужасного. Просто, как по мне — человека, привыкшего к минимализму, здесь все смотрелось слишком вычурно для меня.

— Это все внучка, — на его губах появилась сентиментальная улыбка. — Она у меня путешественница и вечно привозит из своих экспедиций что-то новое и обязательно дарит мне. А я так ее люблю, что просто не могу ей отказать. Поэтому все здесь, — добавил он, и я сам невольно улыбнулся.

Я понимал его чувства, хоть и испытывал такое только единожды за всю свою жизнь.

— Ваша внучка. Чем она занимается? — поинтересовался я, чтобы поддержать беседу.

— Изучает все, что связано с разломом, — ответил Губер и тяжело вздохнул. — Снова вот недавно уехала в очередную экспедицию, а я места себе не нахожу. Сына я там уже потерял, и внучка туда же! Опасно ведь там, барон! — он посмотрел мне в глаза. — А она все заладила: «Хочу жизнь для всех сделать лучше!», «Хочу и точка»! Упрямая, вся в отца! — он снова тяжело вздохнул, а затем взял себя в руки. — Простите, барон, — извинился душеприказчик. — Сейчас я быстро все сделаю, — он открыл один из ящиков в своем столе и выудил из него довольно толстую кожаную папку.

— Все нормально, — ответил я. — Переживать за близких — это нормально.

— Да будь она в городе или в столице, я бы за нее даже не волновался! Делайн родилась с сильным магическим даром, поэтому может за себя постоять. Но ведь разлом… — он сделал небольшую паузу. — Разлом — это совсем другое, барон! — произнес он, не отрываясь от папки и перебирая в ней документы. — А! Вот то, что нужно! — воскликнул он и выудил листок бумаги.

«Интересно», — подумал я, когда понял, что бумага не простая.

Переключившись на магическое зрение, я заметил несколько странных магических печатей, которые сливались в один сложный рисунок.

— Вот, — он положил листок на стол и пододвинул его в мою сторону. — От вас требуется поставить подпись здесь, — Губерт указал пальцем на строчку, рядом с которой стоял фамильный герб Кастельморов.

Хорошо, что я заранее посмотрел, какая подпись у Люка Кастельмора. Плюс, благодаря специфике моей прошлой работы, я был хорош в подделывании документов, поэтому расписаться за Люка для меня не составляло проблемы.

Я взял в руки перо и чернила, благо письменные принадлежности уже были на столе, а затем поставил свою подпись в нужном месте.

— Славно, — довольно кивнул душеприказчик, а затем выудил из стола серебряный футляр, который он бережно открыл.

Внутри оказался нож, который очень напоминал скальпель и, как и бумага, он тоже был магическим.

— Последний штрих, — произнес старик, беря в руки нож.