— Что ты задумал⁈ — процедил Сервантес сквозь зубы.

— Его сердце. Мне нужно, — произнес дикарь, так спокойно, будто бы речь шла не про надругательство над телом его сослуживца, а о чем-то обыденном.

— Нет, — процедил сквозь зубы Идальго.

— Человек мертвый, — тем же удивленным тоном произнес иной.

Ничто человеческое, этому существу, явно, было не знакомо…

— Нельзя делать такое с мертвыми, — ответил Мамуке Сервантес с трудом борясь с гневом и злобой, которые копились внутри него к коренным жителям Проклятых земель.

— Ладно, — его собеседник пожал плечами, после чего резко выдернул руку из хватки Серебряного змея. — Тогда, погибнуть еще много твоих человеков, — произнес он, смотря Сервантесу в глаза.

Несколько секунд они сверлили друг друга взглядами.

— Почему? — только и смог выдавить из себя иллерийский офицер.

— Все что жить здесь ненавидеть вас, — ответил ему иной. — «Они» не напасть на нас, но напасть на вас, — добавил шаман. — Если дать мне сердце, я сделать, что «они» будут принимать вас, как мы, — произнес Мамука.

— Что за «они»? — спросил Сервантес шамана, начиная терять терпение.

— Кто жить здесь веками, — ответил иной. — «Они» это «Они», — пояснил он.

— Фуу-х, — Серебряный Змей сделал глубокий вдох.

Ему все сложнее удавалось контролировать свой гнев, а иной делал только все хуже. Одного лишь взгляда его хватало, чтобы Сервантес начинал ненавидеть не только самого шамана, но и весь его народ, так как тот всегда смотрел на него, или людей его отряда, как на что-то неважное и не имеющее никакой ценности.

Так Идальго, смотрел, например на тараканов. Он знал, что в любой момент может прихлопнуть или раздавить гада, но не делал этого.

Так шаман иных смотрел на людей и это ужасно злило иллерийца. А еще больше его злило, что он ничего не мог поделать с этим.

— Нельзя трогать это тела, — в итоге, резюмировал Сервантес.

— Хорошо, — иной пожал плечами. — Идти за нами быстрее. Человеки слишком отстать. Вы медлить, — произнес он и пошел вперед, а Сервантес последовал за ним.

Когда они поравнялись возле ящера, иной просто прошел его.

— Он тебе не нужен? — спросил иллерийец Мамуку.

— Без сердца человека нет, — не оборачиваясь, ответил иной идя дальше. — Догонять, а иначе ждать беда, — бросил шаман ему на прощание и исчез в темноте.

Идальго выхватил шпагу и быстрым и точным ударом оборвал жизнь окутанной его змейками твари. Стоило монстру умереть, как цепи-змейки растворились в воздухе. Иллерийский офицер вернулся к остальным.

— Следуем за иными и не отстаем, — приказал он своему отряду, и они выдвинулись дальше.

Стоило им немного пройти вперед, как с ним поравнялись братья инквизиторы.

— Сердце? О чем шла речь? — спросил брат Хосе у Серебряного Змея.

— Для ритуала ему нужно было сердце Хесуса, — не стал он скрывать от инквизитора правды.

— Сердце⁈ И ты…

— Нет, — покачал головой Идальго. — Я не позволил ему этого сделать.

— Верное решение, — брат Хосе хлопнул офицера по плечу.

— Согласен! Эти их обряды и ритуалы, точно до добра не доведут! — поддержал брата другой инквизитор, а буквально через пару секунд, сзади послышались чьи-то отчаянные крики.

* * *

— Убийства продолжились. Буквально все в этих проклятых руинах пыталось схватить, убить, отравить и причинить нам какой-либо вред. За несколько дней от отряда не осталось практически ничего, — произнес Сервантес и Жумельяк покачал головой.