Я тяжело вздохнул и покачал головой.

— Его тело отравлено! — пояснил я свои действия. — Прикосновение к нему, может быть смертельным, — добавил я холодным тоном, а затем посмотрел на свою вторую жену по щекам которой текли слезы.

Странно, она вроде не особо любила его, — подумал я, смотря на шаманку.

— Это было обязательно? — спросил меня Громоящер, когда поравнялся со мной.

— Я пытался его остановить, но Утопающий в крови напал на меня, — честно ответил я.

— Человек говорит правду? — спросил вождь Хозяев степей у Иных с багровой кожей и те молча закивали. — Ясно, — задумчиво произнес шаман. — Есть, кто хочет взять с человека кровавую плату? — спросил Громоящер и воины племени Потрошителей изрядно оживились.

— Я! — из толпы вышел четырехрукий бугай.

— И я хочу! — послышался чей-то голос из толпы. — И я! И я хочу оторвать человеку руки! Я хочу вырвать его сердце…Я…Я…Я, — голоса Иных превратились в кашу и вскоре разобрать хоть что-то, стало просто невозможно.

— Хм-м, значит все хотят убить этого человека? — спросил Громоящер, обведя взглядом толпу четырехруких Иных.

Чего это он добивается? — подумал я, смотря на вождя Хозяев степей.

Решил устроить массовое побоище? Что ж, я так-то не против, вот только исход будет един.

Я выживу, а остальные умрут.

Мне будет достаточно, просто, воспользоваться Чешуей Василиска и все, кто дотронутся до меня — умрут.

Причем, в страшных муках, ведь жалеть их я не собирался.

А тем временем, Громоящер посмотрел на дочь Утопающего в крови.

— У вас ведь есть традиция, что кто убьет вождя в честном бою, тот сам становится вождем, так? — спросил шаман, обведя толпу багровых Иных взглядом.

Никто не посмел ему ответить.

— А еще Утопающий в крови отдал за этого человека свою дочь, — произнес вождь Хозяев степей. — И теперь! — его слова прозвучали очень громко. — Кто-то хочет оспорить право этого человека стать вашим вождем⁈ — спросил Громоящер и толпы четырехруких Иных, и о чудо — никто из них не высказался против его слов.

Воины одного из самых кровожадных племен, просто, стояли и смотрели кто на тело своего мертвого вождя, кто на его дочь, а кто-то и на меня.

— Заяви о себе, — подойдя ко мне, произнес шаман.

— Хорошо, — ответил я, после чего посмотрел на четырехруких громил и хищно улыбнулся. — С этого момента, я ваш вождь! — громко произнес я, усилив свой голос магией, и он оглушительной волной разнесся не только по пляжу.

Так, я стал вождем племени Потрошителей.